— Да что с ней церемониться! Задушить и все тут! Глядишь, ветер поутихнет!
— Она, она во всем виновата! — взвился из задних рядов пронзительный женский голос. — Вон ведь — как воды в рот набрала! Видать, нечего сказать!
Моав и Сигарт быстро переглянулись — на сей раз их мысли совпадали. Хэур приготовился к драке. Глубоко посаженные глаза сверкнули оранжевым огнем. Он явно чувствовал — еще несколько минут, и недовольство горожан прорвется, превратив мирных жителей в неконтролируемую толпу. Мысли стали ясными и холодными, как всегда бывало перед боем. Быстро, но спокойно он взвесил разные варианты. Единственное, что могло их спасти — поспешное отступление; лишь только толпа бросится на них, надо не теряя ни мгновения прокладывать дорогу к выходу из города… Сигарт спешно восстанавливал в уме путь, по которому они пришли, но довести мысль до конца не успел. В воздухе свистнул брошенный кем-то камень — не долетев до эльфы, он звонко ударился в мостовую. Это стало сигналом к атаке.
Взревев, жители Имрана, от мала до велика, кинулись к тонкой фигурке Моав. Сотни натруженных рук хищно вытянулись к ней. Сигарт оказался подле эльфы быстрее — обернувшись рысью, он огромным прыжком встал между ней и скопищем. Серая шерсть на загривке поднялась дыбом, белые клыки грозно оскалились, уши угрожающе прижались к голове; низкое рычание, похожее на раскаты далекого грома, огласило площадь.
При виде зверя толпа на мгновение отхлынула, но тут же оценила свое преимущество и смело двинула обратно. Краем глаза Сигарт успел заметить, как прямо в него летит увесистый булыжник. Он напрягся, чтобы отскочить в сторону, но тут произошло странное. Сигарт собственными глазами увидел, как камень исчез, будто растворился в воздухе, не успев долететь до него! Он видел это совершенно ясно — точно так же, как и перекошенные лица людей, но времени размышлять не было: смерть от рук обезумевших горожан была ничуть не лучше, чем удар в голову… Сигарт присел на задние лапы, готовясь к прыжку, искаженные гневом лица запрыгали у него перед глазами, все вокруг окрасилось в цвет свежей крови. Еще немного и рысьи лапы оторвутся от земли, лязгнут острые зубы…
Звонкий голос разорвал напряженную тишину:
— Стойте! Я знаю, как успокоить ветер!
Горожане замерли все как один, с нелепо вытянутыми вперед руками. Сигарт удивленно обернулся к Моав. Она стояла, тяжело дыша, бледные губы были приоткрыты, тонкие ноздри дрожали.
