— Вам чего надо?!
— Да ничего особенного — в город хотим попасть… — угрюмо проговорил Сигарт.
— Шли бы вы подобру-поздорову. Аль не видели, что у нас творится!
— Ты про тот хлам посреди грязи?
— Я про ветер! Про ВЕТЕР, понятно вам!
— Какой еще ветер?..
— Вы что, с неба упали?! Тут каждый вечер такое начинается, что и смотреть страшно! Как налетит — лошадей уносит, а то и людей, если кто замешкается. После темноты мы за стену ни ногой!
Моав, молча стоявшая все это время рядом с хэуром, быстро подошла к окошку и поднялась на цыпочки — рассказ старика заинтересовал ее.
— И давно это у вас?
— Да с прошлой полной луны, не меньше.
Он высунулся из своей норы, чтобы рассмотреть эльфу — та едва доставала до края окошка.
— Пустите нас, пожалуйста, — умоляющие сложила ручки Моав.
— Ну как знаете, мое дело — предупредить… — проворчал старик и открыл засов.
Глава 5. Имран
За исключением странного пейзажа на подходе, Имран представлял собой весьма заурядный людской городишко, едва ли отличавшийся от того, где Сигарт давеча получал указания от фринна. Улицы были грязными и тесными, а жители мрачными и в большинстве своем неаккуратными. Оставив на минуту дела, они невольно оборачивались, провожая глазами странную пару — рослого широкоплечего воина в мехах, со сверкающими на груди ножами, и маленькую эльфу, бледную, словно луч луны. Тощий сгорбленный старик-нищий, завидев их, радостно слетел с каменных ступенек, на которых только что преспокойно сидел, и театральным жестом воздел руки.
— Хэур!!! Хэур в городе! Берегите ваших девок! — истошно заорал он, размахивая клюкой и закатывая глаза. — Смотрите, как бы рысь не покрыла ваших овечек!
Моав смущенно потупилась, но промолчала. Сигарт недовольно зыркнул в сторону нищего. «Свернуть бы его костлявую шею, чтоб не молол пустого»! — неприязненно подумал он, хотя в глубине души не мог не признать: некоторая правда в словах попрошайки все-таки была… Дамы Галлемары издавна питали особую слабость к хэурам. Сыновья Хэур-Тала были не столь грубы и торопливы в любви, как люди; уверенные в своей силе, они и помыслить не могли о том, чтобы причинить боль тем, кто слабее их. Ломать кости воинам — пожалуйста, но чтобы обидеть женщину… Да и звериное нутро давало о себе знать — среди человечьих жен они слыли страстными и неутомимыми любовниками. Невозможность прижить ребенка от хэура придавала галлемариянкам смелости: стоило только рыси войти в город, как в дверях каждого трактира появлялись их цветущие хозяйки, готовые поднести кружку пива, обеспечить ночлег, а заодно составить любвеобильную компанию. Иногда на постоялый двор, где хэура заставала ночь, заглядывали и переодетые простолюдинками дочери и жены местных аристократов — ночь с темпераментными северянами согревала их холодеющую кровь; на рассвете они выскальзывали на улицу бесшумными тенями, и глаза их блестели молодо и горячо… Эти похождения являлись еще одной причиной, по которой рысей не любили в городах. Мужья горожанок частенько угрожали хэурам самой жестокой расправой, но в открытую драку решались ввязываться крайне редко. К тому же, рысям приписывали умение видеть сквозь стены, а потому застать любовника врасплох было почти невозможно.
