— Ну ладно. Думаю, с жареным кроликом ты справишься и без оружия, — примирительно улыбнулась эльфа, переворачивая мясо другим бочком к огню.
Положив лук на место, Сигарт взял лежащий рядом футляр со стрелами. Он был удивительно тонкой работы: почти весь расшит прозрачным синим бисером и цветным шелком.
— Красивая у тебя сумка, — отметил Сигарт, вертя в руках этот шедевр.
Эльфа неожиданно рассердилась и быстро выхватила странный предмет из его рук.
— Это не сумка, а колчан! И вообще, отдай сюда — это подарок!
Хэур покорно отдал колчан и сел рядом с костром — наблюдать, как готовится кролик, было куда спокойнее. С минуту оба молчали. Моав сидела, отвернувшись от хэура и глядя в костер, потом взяла нож и надрезала мясо, чтобы посмотреть, готово ли она — взгляд Сигарта упал на ее тонкую руку. Он вспомнил, что его удивило при первой встрече с эльфой.
— Слушай, а почему у тебя перчатка на правой руке, а не на левой, как положено?
— Наверное, потому что я левша, — фыркнула Моав, оставляя кролика в покое. — Все эллари левши. Левой стороной правит луна — ее мир это как будто отражение дневного мира в зеркале ночи. Она противоположна солнцу, как холод — огню, тени — свету, как право и лево. Ясно тебе?
— Чего уж тут не ясного! А я и не заметил, что ты левша…
— Ты вообще много чего не замечаешь, — съязвила она.
— Так тогда зачем же ты тогда взяла меня с собой, раз я такой чурбан? — не спустил хэур.
— Чтобы хоть как-то разнообразить дорогу — зачем же еще! — как само собой разумеется ответила она.
Сигарт лишь вздохнул в ответ — глупо ссориться, когда обед уже почти готов… Погрузившись в молчание, он, за неимением иных занятий, принялся искоса рассматривать эльфу. И чем больше он предавался этому занятию, тем сильнее чувствовал, какая огромная между ними разница. Она ведь — ну точно овечка! Чистенькая, беленькая, а он… Куртка потертая, вся в пятнах, да и вообще весь наряд его уже далеко не первой свежести… И потом, она такая молоденькая — он не удивится, если окажется, что она и с мужчиной-то никогда не спала, — а он уже довольно на жизнь насмотрелся… Нет, не дело такому утенку с чудищем эдаким по лесам шастать! Да еще и весной, когда кровь так и вскипает в венах. Он невольно поежился: ну, ничего, до города уж как-нибудь дойдут, а там — каждый своей дорожкой. Эта мысль немного успокоила его.
Внезапно он вспомнил, что еще до ранения хотел вернуться в город, чтобы доложить фринну о бесчинстве гарвов, напавших на виверна. Он даже дернулся: и как мог забыть о том, что составляло его службу?! Однако в следующий же миг его вспыхнувший было взгляд смягчился и снова устремился на огонь: наверняка Тив уже знает о гарвах и без него… «Едва ли ему стоит поворачивать обратно в город», — подумал Сигарт, и эта мысль ему самому показалась странной.
