— Конечно, не разрешат, — заверил Миша, — если наберешься дурости спрашивать. Ты еще никогда не видела близко кита? Представляешь, подплывает к тебе морда с подводную лодку размером. Слушай, — вспомнил он. — Послезавтра в Карнеги-холле будет крутой джаз! Ты любишь джаз?
— Это же в Америке?
Миша удивленно поглядел сначала на меня потом по сторонам. Потом открыл холодильник и ужаснулся:
— Что? Ты хочешь сказать, что у нас сегодня жрать нечего? — он вынул бумажник, доверху набитый валютой. — Черт! — выругался он. — Ни одного рубля? Ну-ка, гони сюда кошелек.
— У тебя странная манера ухаживать.
— А я вообще странный человек, — признался он, — но не голодать же из-за этого. Начинай чистить картошку, а я сейчас…
— Миша! — окликнула я его у порога. — Тебе нельзя быть на улице. Если шеф узнает, тебе влетит.
— А у тебя на диване сразу два ноутбука, — ответил он, закрывая за собой дверь. — Надо быть скромнее, красотка.
— Они, между прочим, оба земного происхождения, — прокричала я вдогонку. — Без инопланетных прибамбасов.
Тут я, конечно, была не права. Не стоило так громко кричать на лестнице. К тому же второй ноутбук был очень даже с прибамбасами. Я отобрала его у Адама, и обещала не отдавать до тех пор, пока тот не образумится. То есть, до второго пришествия Иисуса Христа. Не смотря на это, моя осторожность в общении с внешним миром была исключительна. В то время как Миша Галкин гулял, где хотел, плавал под ледниками, шатался по всем континентам, стоял в очередях в гастрономе и имел наглость названивать в офис с уличных автоматов. Эта ситуация с непривычки казалась мне дикой, дискриминационной в рамках единой конторы: кому-то все позволено, а другие никогда не узнают, почему Солнце не светит в космосе.
Миша вернулся из магазина, когда я отчаялась ждать. Вернулся, как ни в чем не бывало, выложил в раковину индюка, выставил новые рюмки, маринованные огурцы и маслины, баночки с черной икрой и прочими деликатесами. Отдельный пакет с фруктами лежал в прихожей. Я уже не говорю о том, что Миша купил несколько недешевых сумок, чтобы все это унести, так как дешевые сумки его компрометировали. Как-никак, он сегодня надел костюм. Из моего кошелька вывалилась только половина трехрублевой бумажки.
— А где вторая половина? — удивилась я.
— Мне не на чем было записать телефон, — объяснил Миша. — У тебя что, и сковороды приличной нет?
— У меня зарплата двести рублей!
— В день? — уточнил Миша.
— В месяц.
