Студенческие аудитории шефа интересовали всегда. Залы, площади, людные места, кабины электропоездов. Научные лаборатории были объектом особого внимания, и шурупы к ним полагались особые, с детекторами, способными считывать не только изображение и звук, но также химические изменения в составе воздуха, электромагнитные колебания фона, излучение и прочие параметры, по которым можно восстановить процесс, происходящий, например, в ЭВМ какого-нибудь исследовательского института. Но высшим пилотажем считалось забить болт в обшивку орбитальной станции. Говорят, что нашим секторианским ребятам, имеющим космический допуск, это удавалось.
Моя задача была куда прозаичнее: обработать родной университет. Ввинтить шурупы без лишнего шума и свидетелей так, чтобы в последствии на прибор не была повешена куртка или наглядная агитация, как это часто случалось у Алены. Транслятор из крестовины должен был захватить максимальный участок. Поэтому шляпку следовало отбить под соответствующим углом, а затем созвониться с офисом, чтобы проверить качество картинки и звука.
Тонкостям этого ремесла меня обучил Володя. Он же научил меня грамотно пить водку, водить машину и «косить» от работы, когда поручения шефа застают в неудобный момент. Володя же дал мне специальную дрель, которая загоняла шурупы в любой материал мгновенно и относительно тихо. Не то чтобы совсем тихо. Со звуком внезапно упавшего стула. Разумеется, дрель не являлась исключительно человеческим достижением, но выглядела стандартно, и закон земного притяжения соблюдала старательно. Не с первой попытки мне удалось поднять ее рукой на нужную высоту. С этим прибором я отправилась на здание. В тот день я впервые почувствовала, что работаю на Секториум.
Забавное словечко, «Секториум», тоже придумал Володя, после того как сам попал сюда на работу. Самым анекдотичным образом из всех возможных. Сначала все увиденное он обозвал Сектой, но Вега, со своей филологической педантичностью, не уловил в этом слове адекватного смысла. Тогда термин был облагорожен суффиксом «ум» с почти буддийским подтекстом. На вопрос: «Кто такой есть Володя?» было принято отвечать: «Марсианин». На вопрос: «Есть ли жизнь на Марсе?» надо было отвечать: «Есть, но крайне неразумная». Они с Адамом оба были «марсианами», и кто из них в большей степени — неизвестно. Ходили слухи, что Володину матушку похищали инопланетяне. Сначала похитили, потом вернули. Эти слухи сам Володя и распускал, в обиде на пропащего отца. Официально на этот счет ничего неизвестно, только за Володей Сидюхиным с давних пор замечено странное свойство: стоит ему залить за кадык что-нибудь крепче кефира, ему всюду начинают мерещиться инопланетяне. В ужасных количествах, полчищами несусветными.
