Попавшийся в ловушку человек пытался стряхнуть с себя оцепенение, но его роковая власть над ним была так сильна, что он, даже и услышав эти слова, все же бессмысленно удивлялся, кто из них ранен и чью это он видел кровь, которой был забрызган снег.
— Что я сделал тебе, — спросил он с трудом и неясно, — что ты стал… таким подлым убийцей?
— Сделал мне? Ты уже погубил меня хотя бы тем, что дошел до конца своего пути. Твоя проклятая неугомонность встала между мной и тем временем, в которое, как я рассчитывал, мне удалось бы вернуть обратно деньги. Что ты мне сделал? Ты вставал у меня на пути — не раз, не два, но постоянно, постоянно, постоянно. Пробовал ли я с самого начала избавиться от тебя или нет? От тебя нельзя было избавиться. Поэтому-то ты и умираешь здесь.
Вендэль пытался связно мыслить, пытался связно говорить, пытался поднять с земли альпеншток с железным наконечником, который он выпустил из рук; но, не будучи в силах достать до него, он пытался удержаться на колеблющихся ногах без его помощи. Все напрасно, все напрасно! Он оступился и тяжело упал вперед на край бездны.
Почти засыпая, с угасающим сознанием, не будучи в силах подняться на ноги, с каким-то туманом перед глазами, с притупленным чувством слуха, он сделал такое отчаянное усилие, что, опершись на руки, мог видеть своего врага, стоявшего спокойно над ним, и слышать, что он говорил ему.
— Ты называешь меня убийцей, — сказал Обенрейцер с ужасным смехом. — До такого названия мне очень мало дела. Но, ведь, в конце концов, я ставил свою жизнь против твоей, так как я окружен опасностями и, быть может, никогда не выйду отсюда живым. Вьюга снова поднимается. Снежные вихри уже закружились. Теперь я должен получить бумаги. Моя жизнь зависит от каждой минуты.
— Стой! — закричал Вендэль страшным голосом и стал подниматься, качаясь, на ноги, собрав свои силы с последним проблеском энергии, еще таившейся в нем, и сжал своими обеими руками воровские руки, дотронувшиеся до его груди. — Стой! Прочь от меня! Благослови, Боже, мою Маргариту! К счастью, она никогда не узнает, как я умер. Отойди от меня и дай мне взглянуть в твое преступное лицо. Пусть оно напомнит мне… что-то… чего я не успел сказать.
Видя, как он борется с таким трудом со своими мыслями, и не зная, не обладает ли он, быть может, сейчас силой дюжины людей, его противник не двигался. Безумно смотря на него сверкающим взором, Вендэль, запинаясь, произнес следующие бессвязные слова:
