«Крепкие стены, — думала девочка, — отсюда не убежишь!»
— Присядем еще немного на травку, — просила монаха Рингильда. — Дай отдохнуть! Платьице мое смялось, и рубашка уже не так свежа. Как же я буду представляться герцогине?
— Как только мы придем в монастырь, я тебя сведу к канониссе Кунигунде. Там тебе принесут монастырское платье, а это я снесу домой и отдам Эльзе.
— Я боюсь герцогини! — сказала Рингильда.
— Она очень добрая и образованная женщина. Ее не надо бояться.
— А если я буду очень скучать по тебе и Эльзе, ты меня возьмешь домой? — спросил ребенок.
— Конечно, — ответил ей отец Хрисанф.
— Ну, так пойдем, если идти надо, — сказала Рингильда и гораздо бодрее стала идти рядом с отцом Хрисанфом.
Приближаясь к монастырю, монах, в свою очередь, испытывал душевное волнение и не мог выговорить ни слова. Ему жаль было расстаться с девушкой.
— Я обещал ее матери, что она будет образованною, и теперь должен исполнить ее волю, — плохо утешал себя отец Хрисанф.
* * *
Монастырь, в который отец Хрисанф привел Рингильду, казался скорее маленьким двором, находящимся в постоянном сообщении с двором короля, а равно с Германиею и Римом. Все вельможи, возвратившиеся из далеких стран, навещали герцогиню. Дети, находящиеся в монастыре, постоянно слышали рассказы о тех геройских подвигах, которые рыцари совершали во время крестовых походов, и в их воображении носились образы этих героев, которых все уважали за храбрость и отвагу. Временно находившиеся в монастыре дочери сановников и герцогини королевской крови собирались по вечерам на паперти церкви, которая выходила в сад, и рассказывали друг другу героические германские саги. Рингильда незаметно пробиралась к ним и, прислонившись к колонне, жадно слушала их рассказы.
Каждый день по утрам монахини обучали детей чтению и письму латинскими буквами, по азбуке, введенной в Дании королем Вольдемаром II (runenalphabet).
По вечерам монахини читали им рассказы о святых отцах, деяния апостолов, легенды о святых; из них самыми поэтичными были легенда о святом Себастиане и сочинения скальда Эйнара Скуласона. Дания отличалась своими медицинскими знаниями, и в то время женщины должны были иметь понятие о врачебной науке (они ухаживали за больными и ранеными) и собирать в лесах врачебные травы.
Девушки, воспитывавшиеся в монастыре, обучались рукоделиям, изготовляли изящные одежды для двора и вышивали знамена для войск и церковные орнаменты. Рингильда, привыкшая к этим работам с детства, стала вскоре одною из самых лучших золотошвеек. Самолюбивая девушка редко резвилась в обществе, своих подруг, да и вообще воспитанниц редко выпускали на свежий воздух. Им позволялось гулять в саду, окруженном высокою каменною стеною. Рингильда, вспоминая привольную жизнь в деревне, где глазам ее представлялся обширный небесный свод, на котором ночью горели мириады ясных огней, не могла примириться с каменною стеною, окружавшею маленькое пространство монастырского сада.
