— Кто это? — спросила монаха молодая девушка.
— Неужели ты не узнаешь герцогиню, канониссу Кунигунду и графиню Галланд? Видишь, и граф Галланд их сопровождает.
— Боже милостивый! куда это они едут?
— В наш монастырь. Смотри, за ними обоз: они везут лекарства для раненых. Мне нужно идти в монастырь, чтобы их принять, — продолжал монах, — но надеюсь скоро опять вернусь сюда.
— А где же архиепископ? — спросила Рингильда.
— Разве ты его не видишь? Вон он так стоит в толпе в своей белой митре. Пойдем лучше домой, дитя, — сказал монах молодой девушке. — Ты готовишь себе тяжелое зрелище.
— Нет, я останусь здесь. Войско меня защищает, и я стою здесь вне опасности.
Архиепископ подал знак к сражению. Облако пыли закрыло от глаз Рингильды оба войска: только слышно было бряцание оружия и крики победы или поражения. У большого монастырского окна стояла герцогиня с двумя монахинями.
— Я больше ничего не вижу, — говорила герцогиня, перебирая четки. — Молитесь Св. Олафу! — сказала она, обращаясь к женщинам, стоящим за нею. — Святой Олаф! спаси наше войско, — молилась она.
— Но что это там происходит? — воскликнула герцогиня снова. — Предатели, предатели! — Смотрите, в войске короля один бросается на другого, и наши воины сражаются друг против друга.
Отец Хрисанф, стоящий в рефекториуме за герцогиней, сказал ей:
— Это, должно быть, дитмарцы. Они были в центре за королем. Я видел, как они повернули свои щиты остриями кверху. Это должно быть был условный знак из измены королю, который сейчас же поняли в неприятельском войске.
— Боже милосердый! Они убивают своих!.. Молю тебя, святой Олаф, прекрати эту резню!
Вспомнив, что рыцарь dominus Эйлард находился в центре войска со старым королем, что ее брат был также близко и что они, наверное, погибнут, герцогиня лишилась чувств и, как сноп, повалилась на землю. Монахи подняли и понесли ее в лазарет, где канонисса Кунигунда начала приводить ее в чувство.
Отец Хрисанф, вспомнив о Рингильде, вышел из монастыря и бросился в толпу. Он вспомнил, что оставил Рингильду на холме среди народа и очень о ней беспокоился.
Резня в войске продолжалась. Тысяча двести датчан, славные ратники рыцаря dominus Эйларда, пали на поле сражения. Неприятельское войско окружило короля. Все предвещало гибель его, и никто, казалось, более не мог его спасти. Вдруг Рингильда издали увидела всадника на вороном коне, влетевшего в неприятельское войско.
Рингильда, узнав издали этого воина, вся затряслась, как в лихорадке, и лицо ее покрылось смертною бледностью. Она опустилась на землю на колени.
