Музей Бойманса-ван Бёнингена Роттердам | страница 20
Перед зрителем один из многочисленных набросков к росписи потолка знаменитой Сикстинской капеллы в Риме. Как настоящий «универсальный человек» эпохи Возрождения, Микеланджело Буонарроти был не только живописцем и скульптором, но и архитектором и поэтом. Он работал на самых щедрых и влиятельных людей своего времени. Род Медичи и папа Юлиус II считались тонкими ценителями искусства. Именно понтифик заказал художнику роспись потолка названной капеллы. Мастер работал над ней с 1508 по 1512.
Микеланджело был знаменит еще при жизни, современники ревностно следили за его творчеством, поэтому многие работы и даже подготовительные рисунки живописца сохранились до наших дней. Данный лист является штудией к сцене «Опьянение Ноя». Вот что сообщал об этом фрагменте росписи Вазари, главный летописец жизни и творчества итальянских мастеров Возрождения: «Невозможно передать, как прекрасно изображена история Ноя, где он, опьяненный вином, спит, оголенный, и тут же присутствуют один из сыновей, над ним смеющийся, другие, его прикрывающие; история эта и мастерство художника не сравнимы ни с чем, и превзойти его мог бы разве только он сам».
Казалось бы, этот лист — просто набросок рук. Но если сравнить с дюреровской штудией ступней апостола Павла, то можно увидеть разницу между темпераментами двух крупных представителей Возрождения. У последнего рисунок стоп очень точен, однако они, если так можно выразиться, универсальны, типичны — это точно нарисованные ноги человека в определенной позе. У Микеланджело руки характерны, по ним можно судить о личности, ее характере. Они выражают мощь, волевое движение.
Этот графический лист Иеронима Босха — один из самых примечательных в коллекции музея. Сейчас известно несколько рисунков мастера, каждый из которых уникален по своим художественным и техническим характеристикам. Так как Босх еще при жизни стал знаменитостью, главной задачей для специалистов сегодня стала атрибуция его творений (живописных полотен, авторство которых несомненно, по всему миру признано только около 25).
Данная работа в числе трех рисунков, подписанных лично Босхом. Это не штудия, а самостоятельное, полноценное произведение искусства. Его композиция очень необычна для того времени. Босх очень близко изображает ствол дерева и нескольких птиц у своих гнезд на нем. В центре сова сидит над дуплом, где ее ждет птенец. Слева — певчая птица, скорее всего, дрозд. Справа — трогающая своей непосредственностью и реалистичностью зарисовка пауков. На заднем плане — вид на местность и силуэт города. Сова традиционно означала грех в арсенале христианской символики, однако здесь ее образ необязательно должен означать пороки. Она — центральный персонаж листа. Сова заботится о своем питомце, выше на ветке сидит еще одна с очень интересным, очеловеченным выражением глаз. Названные и другие детали говорят о том, что перед зрителем натурная зарисовка. Данная версия приходит на ум при сравнении с рисунком «Лес, который слышит, и поле, которое видит» (б/д, Государственная галерея, Берлин), где Босх использует образ этой птицы. В нем помимо лесных обитателей повсюду нарисованы глаза и уши — как прямое выражение заглавной метафоры.
