— Ничего... Постой, а кто это тебя?
В свете далекого фонаря было видно, что по Мишкиной физиономии размазана кровь, а нос заметно распух.
— А...— махнул рукой Мишка.— С Крутько сцепились. Я ему будь здоров навалял!
— Ничего себе — навалял,— усмехнулся Зуб.
— Ты бы на него посмотрел! Полмесяца будет фонарем светить, куркуль несчастный.
Зуб от души пожалел, что его не было в общежитии.
Мишка сбросил бушлат и полез в карман штанов.
— Ребята кое-что наскребли. Шесть рублей. Больше не набралось.
— Ну, ты даешь! И у меня пара рублей есть.
— Старыми восемьдесят получается. Вот бы превратить их в новые! Тогда точно бы доехал.
— Я и так доеду.
Прощались они как-то неуклюже. Пожали друг другу руки, потоптались. «Ну, давай», -— сказал Мишка. «Ага», — ответил Зуб. Он зачем-то надел бушлат, хотя было не очень холодно. Снова протянули друг другу руки, и Зуб не мог вспомнить, что полагается говорить на прощание. То есть, он мог бы сказать многое, но ему казалось, что тут нужны слова особые — прощальные.
— Ты напиши ,— сказал Ковалев, стараясь как можно крепче сжать Зубову руку. — А то я не буду знать, что с тобой.
— Ладно. Пока, Мишка.
— Пока. Я потом найду тебя.
Последние слова он почти прошептал. Зуб вгляделся в его лицо, но Мишкины глаза были сухими и строгими.
Зуб повернулся и быстро пошел по темной улице, которая скоро растворила его в себе.
— Я найду тебя! Обязательно!— донеслось до него еще раз.
Мишка таким и запомнился — непривычно строгим, даже торжественно строгим, с размазанной по мордахе кровью и распухшим носом.
14
Зуб был почти уверен, что Ноль Нолич заявил в милицию, и теперь его ищут, чтобы упрятать за хулиганство куда следует. Он привык дорого расплачиваться за каждую свою выходку, а иногда и за чужую. Поэтому, долго не раздумывая, он сел в автобус на первой же остановке и всю дорогу к железнодорожному вокзалу с опаской поглядывал на дверь. Ждал, что в автобус ворвется разъяренный мастер в сопровождении милиционеров и закричит: «Ну что, голубь сизый, удрал?»
А может, они ждут его на вокзале? От Ноль Нолича и этого надо ждать. Зуб даже подумал, не сойти ли на предпоследней остановке. Но потом решил: будь что будет!
— Вокзал, — сонно протянула билетерша и добавила совсем вяло: — Конечная.
Выскочив из автобуса с бушлатом под мышкой, Зуб нос к носу столкнулся с милиционером и оторопел.
— Чего на людей прыгаешь? — недовольно бросил милиционер, едва взглянув на Зуба.
Вместе с другими милиционер вошел в автобус и сел у окна. Видимо, ехал с дежурства домой, и его совершенно не интересовало, кто кому надел миску с кашей-размазней.
