Мудьюг | страница 6

Все смеялись, а громче всех смеялся юрин папа.

— Смотрите на него,— какой молодец!— громко засмеялся юрин папа и потрепал Левку.

Когда смех утих, юрин, папа вытер платком глаза, на которых выступили слезы, и продолжал:

— Если вы будете драться с белыми, да попадете к ним в плен, вас посадят в тюрьму,— тогда и вы покормите вшей. Не советую вам ребятки, попадать в плен! А пока — слушайте:

— Самое противное в тюрьме — это параша. Когда у арестанта заболит живот, его не пускают выйти в коридор, в уборную или там, скажем, во двор, а заставляют оправляться в той же комнате, в парашу. От этой параши идет такой запах… Ну, это и запах, скажу я вам! Куда сильнее, чем у вас, когда вы шалите, а форточки не открываете.

— Ы-ы-ы…—промычал Алеша Черногоров, ткнув пальцем в живот Вовке, как будто говорили именно про них…

— В камере грязь, пыль, плевки, подтеки от параши. Спали на нарах, на полу, под нарами, сидя…

— А где ты обедал, папа?

— Нас, милок, обедами не кормили. Мы были для них хуже свиней. Мясо давали нам тухлое. Мы так мало получали еды, что через несколько недель каждый из нас еле двигал ногами. Больных не убирали с нар. Они тут же бредили, а многие умирали.

— А белые к вам в тюрьму приходили?

— Не только приходили, а не давали покою. Все время глядят в дырку, что мы делаем?

— Пусть убьют, чем жить, как собакам,— думали мы…

— В тюрьму приезжали русские, английские, французские белые офицеры, брали с собой большевиков, увозили их за город и там расстреливали…

— Я помню один случай… Часа в два дня выстроили всех нас по камерам и не велели подходить к окнам, не велели шевелиться. Кто не послушается, того грозили застрелить… И вот мы услыхали, — на дворе раздался залп, потом — второй, затем еще не сколько отдельных выстрелов. Мы поняли, что белые кого-то расстреливают на дворе. Позже мы узнали, что они расстреляли красного партизана Ларионова и его товарищей. Дня два их трупы валялись неубранными на дворе, а белым офицерам хоть бы что: смеются, покуривают, водку пьют.

На дворе раздался залп

— Эх, дать бы, им!— не удержался Сережа-пионер.

— Вот, милок, и мы так думали, да чем им дашь-то? У нас не было оружия. Сидели мы за замком, в тюрьме, а Красная армия была далеко от Архангельска.

— Дождались, папа, красных?

— Да, сынок, дождались, а до того времени, пока дождались, отобрали нас, кого считали поопаснее, да и направили на остров Мудьюг, про который я вам вчера говорил. Вот тут-то и началась история, чтоб им пусто было!… Если будет с ними опять война, обязательно воевать пойду, хотя и без ноги я!