Дядя Саша помолчал. Ребятишки притихли.
— Видите,— начал он снова,— около устья Северной Двины маленький продолговатый островок? Вы не смотрите на него, что он такой маленький,— на детскую туфельку похож. Он «удаленький»! Это он и есть остров Мудьюг.
Ребячьи глазенки прилипли к карте, как будто бы увидели на ней то, о чем начал рассказывать дядя Саша. А тот, помолчав, продолжал:
— Комаров на острове летом бывает видимо-невидимо,— тучи! Ни одной ночи там не проспишь спокойно — съедят, закусают. Местность болотистая, безлюдная… Островок низенький, в средине острова —лесок… Унылый остров, невеселый!.. Зима на севере долгая. Занесет все снегом, и ничего-то кругом не видно…
Когда началась война с немцами, царские войска ставили на острове пушки, укрепляли его, чтобы не пропустить в устье Северной Двины неприятельских кораблей. Строили-строили укрепления, так и недостроили…
А когда мы прогнали царя, распустили его войско,— война кончилась. Устроили свою власть — рабочую. Тогда у меня были еще обе ноги… Эх, и хорошо было на обеих ногах ходить!..
В 18 году (в июле) стало известно, что идут в наш край англичане, французы, и все — на больших кораблях. Я тогда в Архангельске работал,— партия приказала мне. На острове Мудьюг начали мы тоже устанавливать пушки… Послали туда меня и рабочих да матросов. Назначили командира из царских офицеров, да он, каналья, обманул нас, а потом изменил… 1 августа 1918 года, часа в два дня, мы увидали на море иностранные корабли.
— А зачем они приехали?— переспросила Ниночка Рыбинская, давно забывшая свои кубики и внимательно слушавшая.
— А затем, Нинуся, чтобы отнять нашу советскую землю, прогнать нашу рабочую власть и чтобы лес наш увезти даром. Я ведь говорил вам про лес? Вот они на него и точили зубы!
— Разве точат зубы?—усомнился Вовка.
Тут вмешалась в разговор тетя Оля.
— Ты, Саша, рассказывай проще: объясняй такие мудреные слова, как оккупация, интервенция.
— Мама! Призываю тебя к порядку!.. А ты рассказывай, папа, дальше. Рассказывай!—затормошил отца Юрик.
А дальше было вот как. Начну снова и по порядку: 1 августа 1918 года, рано утром, над островом Мудьюг появился неприятельский гидроплан[1] и стал раскидывать листовки. Мы их читали. Капиталисты писали, что идут спасать Россию от большевиков. Обещали все нам дать. А если не сдадимся, обещали каждого из нас повесить.
— Дудки! — думаем мы.— Мы не воробьи, и нас на мякине не обманешь. А нужно вам сказать, ребятишки, что к этому времени мы подналадили несколько батарей: были у нас две батареи, — по четыре орудия в каждой.
