Подключить телефон вице-президента? Джим онемел. Ему показалось, что он ослышался, что это сон, в котором повторяются одни и те же сцены без конца. Человек, сидевший рядом и говоривший с холодной яростью, показался ему вдруг совершенно незнакомым, от самоуверенности и блеска президента Холленбаха не осталось и следа. Какова бы ни была цель этого субботнего совещания, подумал сенатор, цель эта сорвалась. Марку необходимо выспаться и отдохнуть.
— Я думаю, мне лучше уехать. Мы сможем поговорить в другой раз.
Холленбах вздрогнул. Он круто повернулся к Маквейгу, уставился на него и вдруг расхохотался. Это был тот глубокий, от всего сердца, смех, который сенатору приходилось слышать десятки раз.
— Ради бога, простите меня, Джим, — сказал он. — Я не имел права навязывать вам своё плохое настроение. Ведь я пригласил вас сюда для того, чтобы посвятить в свои планы. Слава богу, что вы принадлежите к новому поколению людей! В январе у нас будет абсолютно новенькое правительство с Холленбахом и Маквейгом — со старым и новым игроком в команде. О’Мэлли, Спенсы и прочие будут навсегда забыты. Нам с вами предстоит свершить кучу великих дел, мой мальчик!
Холленбах поднялся, сделал несколько больших шагов по комнате и круто повернулся, став спиною к камину. Он стоял, стиснув кулаки, освещаемый лёгким розовым светом тлеющих углей, и странная, одухотворённая улыбка блуждала по его лицу. Джим облегчённо вздохнул, от его неловкого напряжения не осталось и следа, — так бывает, когда в минуту страха кто-нибудь дружески хлопнет тебя по плечу. Перед ним снова стоял тот Марк Холленбах, которого он так хорошо знал и которым восхищался.
— Джим, я хочу, — торжественно проговорил президент, — чтобы второй срок моего правления стал сроком величайших свершений! Я хочу окружить себя умными людьми, способными заглянуть далеко вперёд, и, как я уже говорил, вице-президент мне нужен такой, чтобы он не был отягощён предрассудками, легко усваивал новые идеи. Несмотря на процветание нашей страны, наша внешняя политика неблагополучна. Все мы это признаём. В мире происходят огромные, бурные перемены, они нарастают со скоростью, неизвестной доселе в истории! Чтобы выдержать этот яростный шторм, нам необходим прочный якорь. Мы беспрерывно ищем его с конца второй мировой войны! Мы перепробовали всё возможное — помощь малоразвитым странам, военные союзы, политику невмешательства, таможенную войну, но до сих пор прочного якоря так и не нашли! И вот, Джим, мне, кажется, удалось отыскать этот якорь! Я никому не могу рассказать об этом до выборов. Но после вторичного переизбрания я расскажу об этом всем!
