Ночь в Кэмп Дэвиде | страница 22
В комнате было темно. Стоял запах духов, густой, как запах перезрелых фруктов. Рядом лежала Рита, прижавшись к нему холёным, ленивым телом. Её голова покоилась на голом плече Маквейга, волосы слегка щекотали ему подбородок.
— Ты проспал несколько минут, — сказала она шёпотом. — И даже стал храпеть. Ужас.
— Угу. — Он снова прикрыл глаза, наслаждаясь ощущением удовлетворённого желания. Сколько же это продолжается у него с Ритой? Ведь уже три года прошло с тех пор как он познакомился с ней во время выборной кампании. И всё это время страсть их ничуть не ослабевает. Рита работала секретаршей у Джо Донована, и когда Донован, руководивший выборной кампанией Марка Холленбаха, сделался председателем демократической партии, Рита Красицкая последовала за ним в здание на Кэй-стрит. Ухаживать за Ритой Джим начал давно, но флирт у них носил случайный характер и происходил главным образом по телефону либо же когда Маквейг приходил на приём к Доновану. Потом они пообедали несколько раз в ресторане у Поля Янга и в Ле Бистро и, наконец, прошлой осенью Джим провёл свою первую ночь в этой квартире. Но неожиданно для самого сенатора простая интрижка приобрела вдруг силу лихорадочной страсти.
Рита была крупная, здоровая женщина, с широкими бёдрами и тяжёлой грудью. Кожа её была смуглого, оливкового цвета. Чёрные глаза необыкновенно шли к волосам, точно пара эбонитовых серёг. Мать Риты была итальянка, а отец — поляк, и детство её прошло в Буффало, в отвратительном польском районе этого города, куда впоследствии она старалась ездить как можно реже. На мужчин Рита действовала возбуждающе. Даже склонённое над пишущей машинкой тело её неотразимо притягивало, давая пищу воображению. Поэтому посещавшие Донована политические деятели никогда не протестовали, если председатель заставлял их ждать, и прозвали его приёмную «сексуальным отделом Донована». Однако отношение самой Риты к своему телу и к вожделениям, которые оно вызывало, было настолько простосердечным, что исключало всякие шутки. Рита Красицкая была убеждена, что мужчина и женщина созданы для того, чтобы жить друг с другом, и что любовь — закон природы. Поскольку она была католичкой и притом весьма верующей, Маквейг часто задумывался, в каких грехах исповедуется она священникам в соборе святого Мэтью, где она, как правило, не пропускала ни одной мессы. Как-то в момент близости он спросил её об этом.
— В постели я не исповедуюсь! — последовал короткий ответ. Больше он, разумеется, никогда об этом не спрашивал.