- Что же делать?
Брусилов пожал плечами:
- Право, не знаю. Нам остается только терпеливо ждать, когда пленившие нас льды доставят шхуну к Земле Франца-Иосифа или того лучше к Гренландии. Вы обратили внимание, Валерьян Иванович, в каком направлении дрейфуют оторвавшиеся льды?
- Разумеется, - ответил Альбанов, - в северном направлении.
- Так ненароком и на Северный полюс попадем, - мрачно пошутил Брусилов. - И при этом сэкономим уголь для паровой машины. Нет, нет я не вижу оснований для беспокойства, - вдруг повысил он голос, заметив подходившую к ним Ерминию Александровну Жданко, выполнявшую на шхуне обязанности врача, хотя она была только сестрой милосердия.
Альбанов с удивлением взглянул на Брусилова, но, увидев Жданко, все понял и постарался придать лицу беспечное выражение.
- Георгий Львович, - с тревогой глядя на командира шхуны, сказала Ерминия Александровна, - ради бога, укажите мне всю правду. Нам грозит большая опасность?
- Положение серьезное, скрывать не стану, - ответил Брусилов, - но драматизировать его нет пока оснований. Разумеется, мы не в состоянии изменить курс следования "Св. Анны" - это не в наших силах, но предполагать и рассчитывать мы не только можем, но и обязаны…
- И как долго может продолжаться такое положение? - с беспокойством спросила Жданко.
- Кто знает, - пожал плечами Альбанов. - Быть может, несколько месяцев, а то и целый год. Все будет зависеть от ледовой обстановки в Полярном бассейне.
- Не исключено, что и больше, - спокойно сказал Брусилов. - Мы должны быть готовы ко всему, не оставляя надежды на благополучный исход нашего предприятия. Тем более что запасов продовольствия у нас хватит не на одну зимовку, так что в этом смысле беспокоиться нет причин.
- Топлива тоже пока хватает, - подтвердил Альбанов.
- Ах, Георгий Львович, и вы, Валерьян Иванович, послушать вас, так наше положение просто замечательное, - несколько успокоившись, произнесла Жданко.
- А что касаемо здоровья, - продолжал Брусилов, - то оно целиком в ваших руках, Ерминия Александровна, помните это. Здоровье всего экипажа судна, единственная вы наша.
Жданко улыбнулась вымученной улыбкой. Она инстинктивно понимала, что шхуна попала в очень трудное положение, если не сказать опасное. Оставив командира корабля и его штурмана, Ерминия Александровна возвратилась в свою каюту, которая одновременно была и медицинским пунктом, и предалась невеселым мыслям. Ее одолевали недобрые предчувствия.
