Пока я наблюдал за стенолазом, надеясь выследить гнездо, в соседней осыпи оживленно засновали под камнями маленькие серые зверьки, пищухи, или, как их еще называют, сеноставки (за привычку заготовлять сено), довольно обычные в горах Памира. Маленькие пищухи — близкая родня зайцев. Живут они в осыпях или россыпях камней и местами очень многочисленны. Они быстро размножаются, но и гибнут тоже в немалом числе, составляя излюбленное меню филинов, соколов, горностаев, лисиц, волков — в общем, всех пернатых и четвероногих хищников Памира. Однажды я видел, как ловил пищух беркут. Он расхаживал по осыпи, только что озаренной лучами взошедшего солнца, заглядывал под камни и иногда подолгу замирал на одном месте — караулил.
Стенолаз исчез и больше не появлялся. Или это был просто бездомный бродяга, или гнездо находилось далеко отсюда. Нужно было продолжать поиски колонии клушиц. Выбрав еще один перспективный маршрут, я тяжело вздохнул и вновь пополз вверх.
Только к вечеру в сильно разрушенной скале я нашел группу старых, увы, опять старых, гнезд. Неудача была очевидна — пора было спускаться. Я искал явно не там, где надо.
Из скального лабиринта я вышел только на закате, проделав напоследок стремительный спуск по большой, метров триста в длину, осыпи. Катание с осыпей — единственное развлечение среди сменяющих — друг друга трудных подъемов и утомительных спусков. Нужно только выбрать хорошую осыпь, достаточно сыпучую, из мелких камней и с хорошей крутизной. По такой осыпи можно нестись вниз сломя голову, делая огромные прыжки и скользя при приземлениях и толчках вместе с осыпающимися камнями. Местами удавалось развивать порядочную скорость.
Выбравшись на открытый пологий склон, мягко спускающийся к плоскости долины, я сразу же попал под удары свирепого, холодного ветра. Солнце уже село, холодные тени закрыли долину, скрывая детали ландшафта, и только обширные пятна наледей четко выделялись в наступающей темноте.
Гнезда клушиц мне удалось найти только чуть ли не месяц спустя в ста с лишним километрах от Аличурской долины. Лагерь Леонида, к отряду которого я успел присоединиться, стоял в верховьях Оксу. Проработав целый день в теплом ущелье реки Беик, правого притока Оксу, я возвращался в лагерь напрямик, пересекая обширное пространство, заваленное крупными древними моренами. Когда-то, во время оледенения, здесь было царство льда, и сейчас бескрайние пространства, погребенные моренными холмами, напоминали о былой мощности ледников.
