Неведомый Памир | страница 35
Гнездовая постройка представляет собой большую округлую камеру с боковым входом, внутри которой вьется уже собственно гнездо, обычная гнездовая чашечка. Постройка используется только один год, и в следующий сезон пара строит новое гнездо, нередко рядом со старым. Поэтому можно встретить новое гнездо, а в непосредственной близости от него несколько старых гнезд на разных стадиях разрушения. Гнезда же оляпки искать довольно легко. Нужно только, идя вдоль русла, внимательно осматривать нависающие над водой скалы.
Несмотря на то, что оляпка вьет свое гнездо низко, доступно оно далеко не всегда. Нередко подойти к гнезду можно только по воде, но подчас это настолько бурный поток, что соваться в него нечего и думать. Сколько гнезд оляпки я видел на Западном Пшарте — но доступным оказалось только одно. А на Бейке к гнезду оляпки надо было подходить по горло в прозрачной ледниковой воде с температурой чуть выше нуля.
Тяжело, с внутренним стоном поднявшись на ноги, я пошел вдоль потока вниз, внимательно оглядываясь. Поток падал довольно круто, непрерывно принимая ручьи справа и слева и распухая прямо на глазах. Перепрыгнуть его было уже нельзя даже в самых узких местах, и приходилось либо выискивать перекаты с торчащими камнями, либо лезть в воду, намокая по пояс.
На высоте 4200 метров долина вновь резко сузилась, и поток юркнул в небольшое ущелье. Здесь он с грохотом запрыгал по ступеням-уступам, то и дело ударяясь всей массой о скальную стенку, постепенно заворачивавшую вправо. На этой стенке я почти сразу же увидел гнездо, но только не оляпки, а опять же краснобрюхой горихвостки — второе за день. Удача! Между прочим, эта птичка тоже большой любитель скал и воды. Гнездо, только что обнаруженное, было свито в трещине скалы, в каких-нибудь полутора метрах над клокочущим потоком. Четыре крупных птенца испуганно затаились при моем приближении, а родители с тревожным циканьем заметались вокруг. У птичек всегда так — чем старше птенцы, тем больше беспокойства.
А вот, наконец, и гнездо оляпки! Сначала я наткнулся на старую постройку, уже слегка обрушенную, а затем, метрах в пяти от нее, показалось и новое, удачно замаскированное в карманчике скалы густой тенью, отбрасываемой свисающим выступом. Стоило мне оказаться возле гнезда, как обе оляпки, самец и самка, сразу же очутились рядом, хотя до сих пор ни одной и видно не было. Они с беспокойным циканьем скакали по камням, торчащим из воды, подергивая короткими, поднятыми кверху хвостиками, и, покуда я инспектировал гнездо, то исчезали поодиночке, то появлялись вновь. В гнезде сидел только один птенец, уже начавший оперяться. Он был какой-то вялый, спокойно лежал на моей ладони и, кажется, был бы не прочь здесь же вздремнуть. Опять та же история! Обычно оляпки откладывают пять-шесть яиц, а на Памире больше двух птенцов или яиц в гнезде я не находил. Уж слишком скудны кормом холодные ледниковые потоки.
