Глубоко взволнованный этими словами, я взял его руку. Я рассказал ему историю одного моего старого друга, который отправился сражаться с французами и одержал много побед. Однажды он пришел ко мне в храм и, обняв меня, зарыдал. Он рассказал, как во время одной операции по захвату французского укрепления он лежал в засаде среди скал и видел перед собой двух ничего не подозревавших молодых французских солдат, сидевших на земле и мирно беседовавших между собой.
– Когда я посмотрел в их ясные, молодые и невинные лица, я не смог открыть по ним огонь, дорогой брат, – сказал мой друг. – Люди могут обвинить меня в слабости. Они могут сказать, что если бы все вьетнамские солдаты были такими, то враг давно завоевал бы уже всю нашу страну. Но на какой-то момент я полюбил своих врагов так, как любит меня мать! Я понимал, что смерть этих юношей принесет страдания их матерям во Франции, точно так же как заставила страдать мою мать смерть моего младшего брата.
– Вот видишь, – продолжил я. – Сердце того молодого вьетнамского ополченца было полно любви к человечеству.
Французский солдат сидел тихо, глубоко задумавшись. Возможно, как и я, он все больше понимал абсурдность убийства, весь ужас войны и страдания массы людей, гибнувших в беспощадной и несправедливой бойне.
Солнце уже поднялось высоко, и мне пора было отправляться в путь. Француз сообщил мне, что его зовут Даниэль Марти и что ему двадцать один год. Незадолго до прибытия во Вьетнам он только окончил среднюю школу. Он показал мне фотографии матери, младшего брата и сестры. Мы расстались с чувством возникшего между нами взаимопонимания, и Даниэль пообещал мне приходить в храм Бао Куок по воскресеньям.
В последующие месяцы по мере возможности он посещал меня в храме, и мы занимались с ним медитацией в специальном зале. Я дал ему духовное имя Тан Луонг, что означало «чистая и исцеляющая мирная жизнь». Я учил его вьетнамскому языку (ранее он усвоил только несколько военных фраз), и через несколько месяцев мы стали изъясняться на моем родном языке. Он рассказал мне, что больше не ходит, как раньше, в ночные рейды, и я разделил с ним радость по этому поводу. Он показывал мне письма, приходящие ему из дома. Когда он видел меня, то по-буддистски соединял в приветствии свои ладони.
Однажды мы пригласили Тан Луонга в храм на общую вегетарианскую трапезу. Он воодушевленно принял предложение и затем восхищался оливами и другой нашей пищей. Ароматный грибной суп, приготовленный моим братом, настолько понравился ему, что он никак не мог поверить, что это вегетарианский рецепт. Мне пришлось в деталях рассказать Даниэлю о способе приготовления супа.
