Знание-сила, 2005 № 03 (933) | страница 3



Возможно, наши далекие предки еще до овладения речью общались при помощи звуковых сигналов — подавали их голосом или извлекали их посредством каких-то орудий, например, постукивали камнем о камень. Музыку можно назвать одной из древнейших форм человеческой «речи». Недаром в Африке есть племена, члены которых общаются с помощью отдельных звуков — цокающих, щелкающих. Быть может, таким и был искомый праязык человечества (см. «ЗС», 2003, № 8).

Музыка впрямь напоминает речь. Она представляет собой сложную комбинацию звуков, тембров, акцентов, ритмов и подчиняется определенным правилам. Впрочем, до недавнего времени ни у кого не вызывало сомнений, что музыка и речь — все же разные вещи и в их обработке участвуют различные нейронные сети.

Совсем к другому выводу пришел немецкий психолог Штефан Кёльш. В опытах, проведенных им, люди, вроде бы далекие от музыки, прослушивали различные наборы аккордов. Если их последовательность нарушала основные законы построения произведений, мозг реагировал точно так же — это показала томограмма, — как и на неграмотно построенную фразу. В том и другом случае через 180 миллисекунд после ошибки речевой центр мозга начинал лихорадочно подавать сигналы — так что не случайно грудные дети удивлялись, слушая диссонансную музыку.

Выяснилось также, что мозг весьма сходно анализирует музыкальные и речевые фразы. Так, в опыте, поставленном Кёлыием, слушателям предлагалось прослушать пассаж из оперы Рихарда Штрауса «Саломея». Этот отрывок вызывает ощущение простора, свободы. Оказалось, что он обрабатывается тем же участком мозга, что и фраза, содержащая слово «свобода» или его синонимы, как будто абстрактные понятия, в существование которых так верили средневековые философы-реалисты, и впрямь существуют: они угнездились в отдельных уголках головного мозга.

По словам Кёлыла, «такие музыкальные характеристики, как ритм, мелодия, акцент, присущие также речи, содержат некую фундаментальную информацию, без которой невозможно понять, как человек учится говорить и как воспринимает речь. Если бы мы были лишены способности воспринимать музыку, то, наверное, не овладели бы речью» (впрочем, многие лингвисты не согласны с ним).

А ведь музыкальность — и впрямь чувство, данное нам от рождения. Исследователи из Висконсине кого университета выяснили недавно, что любой ребенок, едва появившись на свет, обладает абсолютным музыкальным слухом. Впрочем, в течение нескольких лет он обычно утрачивает эту способность, если не заниматься с ним музыкой.