Г. Клокова уверена, что больше часов на историю в обычных школах и классах не дадут. Часы — это деньги, учителя получают зарплату именно по количеству часов. Последнее время министерство всячески старается переложить финансирование школ с федерального бюджета на региональный и далее, с государственного бюджета — на родителей: при сокращении основных курсов их преподавание на дополнительных занятиях оплачивать будут именно папы и мамы.
— Мы предлагаем весь материал давать пунктиром, как бы через запятую, — намечает хоть какой-то выход Г. Клокова, — но выделять определенные сюжеты, проблемы и на них останавливаться подробнее, серьезнее. Мы готовим сейчас такие учебники.
— Говорят: патриотизм, патриотизм! — заметил кто-то с места. — А куда исчезли из советской истории трудовые подвиги, трудовой героизм?!
— Это у вас ошибка памяти, — ответила Г. Клокова. — Трудового героизма советских людей и в старых учебниках практически не было. Стаханов, Виноградова — и все. больше вы ничего не вспомните. Там о развитии производства говорилось куда больше, чем о людях, которые его развивали. Я бы сказала, что все-таки школьная история в какой-то степени обратилась к повседневности, к человеку. Появилась, например, отдельная тема: человек на войне, война глазами простого человека.
И тут же рассказала о совсем иных тенденциях:
— Последнее время начался крен в сторону от свободы учителя: разрешительный закон о школе (все, что не запрещено, разрешено) хотят думскими поправками превратить в запретительный (разрешено только предписанное). выбор учебников собираются сократить до трех в одной параллели, все труднее становится получить рекомендательный гриф министерства образования на новый учебник. Возможно стало "зарубить" учебник по письму ветеранов, которые считают, что в нем не хватало патриотизма. Можно и нужно отстаивать право учителя на самостоятельность — право, предоставленное ему законом.
Недовольным гулом реагировали учители на рассказ о проекте преобразования школы, неожиданно выплывшем на одном из совещаний ректоров вузов: отправлять детей в школу с пяти лет (как это делается во многих европейских странах), потом 4 года неполного основного обучения, еще 4 — полного основного, еще 2 — профилирующего, потом всех выпускников на 18 месяцев в трудовую армию, потом — всех на военную службу, и только по ее окончании выпускник получает сертификат, дающий право поступать в вуз.
На странном фоне разворачивается деятельность наших учителей. Мощный поток "нефтяных" денег, какого никогда больше, наверное, не будет и из которого почти ничего не "капает" для работы на будущее страны. Крики о воспитании патриотизма с предложениями тут же внести в школьные программы обязательное преподавание православного Закона Божия, тут же вынести из них последние упоминания о репрессиях и цене индустриализации и военных побед — и сокращение часов на историю своего отечества, пренебрежительное невнимание к "самодеятельности" в этой области.
