– Так, значит, чего-нибудь? – повторил он.
– Мне нужна какая-нибудь зацепка, ключик, – сказал Фицдуэйн.
Бакли взял кочергу и принялся ворошить дрова в камине. Фицдуэйн ждал, почти не притронувшись к своей рюмке с бренди. Вдруг Бакли встал, снял пиджак, закатал левый рукав рубашки и выбросил вперед руку. На миг Фицдуэйну показалось, что врач хочет ударить его: ведь бывают же люди, которые от выпивки становятся буйными.
– Гляньте-ка сюда, – сказал Бакли. Фицдуэйн посмотрел на протянутую к нему руку. На предплечье была вытатуирована голова оскалившегося бульдога в лихо заломленной военной фуражке; под ней стояло: “USMC [5], 1945”.
– Эмблема, приносящая морякам счастье, – сказал Фицдуэйн. – Я довольно часто видел ее во Вьетнаме.
– А у вас нет татуировок?
– Не замечал, – ответил Фицдуэйн.
– А знаете, как серьезно относятся моряки к этому бульдогу?
– Никогда над этим не задумывался, – сказал Фицдуэйн.
Бакли улыбнулся.
– Выбор бульдога в качестве эмблемы восходит к тысяча девятьсот восемнадцатому году. Тогда, во Франции, немцы прозвали наших моряков Teufelhunden – “дьявольскими псами”. Таким образом была отдана дань уважения их бойцовским качествам. В пору моей молодости в Ирландии трудно было найти работу, поэтому я поступил на службу в американский флот и был направлен военврачом к морякам. Мои подопечные наградили меня этой татуировкой. Она значит для меня больше, чем орден “Военно-морской крест”.
– У Рудольфа была татуировка? – спросил Фицдуэйн. Бакли застегнул пуговицу на рукаве. – Если бы у вас самого была татуировка, вы больше интересовались бы этими вещами. Они часто очень многое значат. Когда-то я собирал фотографии татуировок на трупах, которые проходили перед моими глазами. И составил неплохую коллекцию. Правда, давно уже перестал пополнять ее. Ну так вот: у Рудольфа действительно была татуировка, очень маленькая и не похожая ни на одну из тех, что попадались мне прежде. Она больше напоминала любовную памятку, или военный знак различия, или что-нибудь в этом духе, и находилась в таком месте, где ее нельзя было увидеть, если бы этого не захотел сам юноша.
– Теряюсь в догадках, – сказал Фицдуэйн. Бакли улыбнулся. – Ну, ничего особенно эффектного, однако же остроумно. Она была на внешней стороне запястья, как раз там, где носят часы. Очень маленькая, сантиметра полтора в диаметре. Это было изображение заглавной буквы “А” в крохотном цветочном венке.
– Так может быть, у Руди была подружка, чье имя или прозвище начиналось с буквы
