– Привет, – сказал новый голос. Он обернулся к явно потрепанной жизнью, но все еще привлекательной брюнетке лет тридцати пяти. Стройная и высокая, она была в круглых старушечьих очках, и что-то в ее облике неуловимо напоминало о детях-цветах шестидесятых годов. Улыбка у нее была очаровательная. Он подумал, не выращивает ли она у себя на подоконнике марихуану и как эта травка – да и ее хозяйка тоже – переносит ирландский климат.
– Привет, – отозвался он. Но улыбнуться не смог. На него вдруг навалилась усталость. – Боюсь, мне придется сообщить вам неприятное известие, – спокойно произнес он. Рассказывая, он вытащил из кармана удостоверение Рудольфа. Она непонимающе смотрела на него, казалось, целую вечность, затем выронила из рук чашку с кофе, и та разбилась об пол.
Люди у камина прервали беседу, и все головы повернулись к ним. В комнате воцарилась мертвая тишина, и Фицдуэйн не сразу заметил, что его носки медленно намокают в кофейной луже.
Фицдуэйну не обязательно было возвращаться на место происшествия, и он знал это, но все-таки вернулся. Он не мог просто забыть об этой истории. Ведь это он нашел тело Рудольфа и теперь, как ни странно, чувствовал себя ответственным за него.
Вместе с Фицдуэйном к старому дубу отправилось с полдюжины преподавателей. Рудольф все еще висел на суку. К счастью для чересчур впечатлительных ученых мужей, его тело перестало раскачиваться на ветру и теперь висело неподвижно.
Фицдуэйн понимал, что, по всей вероятности, некоторые из присутствующих и прежде сталкивались со смертью, даже с насильственной. Однако повешение – особый вид смерти, имеющий свою мрачную историю, связанную с ритуальными жертвоприношениями, и людям было нелегко смотреть на труп в петле. Об этом свидетельствовали их лица. Один из учителей не выдержал страшного зрелища и отошел за платан – слышно было, как его там рвет. Казалось, эти звуки никогда не прекратятся. Кое-кто из оставшихся явно был бы не прочь составить ему компанию.
Двое по-спортивному подтянутых юношей прибежали с длинной алюминиевой лестницей. Увидев их, Фицдуэйн вспомнил, что питомцы Дракера много времени проводят на свежем воздухе, занимаясь физическими упражнениями. Несколько лет назад один из преподавателей, потом уехавший отсюда, обронил в случайном разговоре: “Мы стараемся измотать этих шельмецов. Иначе с ними не справишься”.
Многие студенты, вспомнил Фицдуэйн, прежде успели зарекомендовать себя трудными подростками, хотя и происходили из богатых семей, и многие были теперь достаточно взрослыми, чтобы иметь право голосовать, поступить на военную службу или завести семью. Без сомнения, кое у кого уже имелись семьи. С учетом всего этого казалось вполне разумным, что их то и дело заставляют лазить вверх и вниз по скалам и бултыхаться в холодной воде Атлантики.
