Ворожея помолчала. Не хотелось открывать чужую тайну. Ведь кузнец — явно обращенный и сам не ведает, что творит. А ежели Алесь его порешить замыслит? Иль по деревне разнесет? Нет, не должен. Алесь не такой. «А какой?» — едко спросил внутренний голос. Милава отогнала нежданный вопрос и решилась признаться. Все ж боле ей некому открыться. Разве что Виту. Но ведь Алесь уже слышал. Так лучше сейчас ему все растолковать.
— Я скажу все как на духу. Только дай мне слово, что не станешь делать худого, а меня послушаешь?
— Ладно, — согласился сын старосты, — даю.
— Волколак тот и правда кузнец ваш, — заприметив, как надломились его брови, ворожея поторопилась с объяснениями, — только, по всему видать, не по своей воле обращенный. Вот и рыщет по лесам да худое творит.
— И ты молчала? — вознегодовал Алесь. — И давно ты об том ведаешь?
— С купальской ночи.
— Почему же ты сразу об том не рассказала?
— А кто бы поверил «ведьмарке пришлой»?
Алесь засопел, подтверждая тем самым слова Милавы.
Скоро они выбрались к ветряку. Луна, давно выбравшаяся из облаков, щедро заливала светом округу, высветляя каждую лопасть мельницы, каждое бревно хаты Вита. Алесь поправил неподвижную Восту и подошел к крыльцу. Милава постучала в уже знакомую дверь. Но за ней не послышалось никаких шевелений. Она постучала малость погромче.
— Неужто пошел куда?
— Ага, как же! Забрался на печь, от нечистиков подальше, да спит давно, — Алесь громыхнул в дверь ногой, да так, что ладная створа угрожающе покачнулась — мол, ежели еще так сделаешь, как пить дать, с петель слечу. Но хозяин так и не отозвался.
— Да что ты там себе думаешь?! Отворяй, сказано! — взревел Алесь и продолжил пинать дверь. Удар на десятый защелка вылетела вон, за ней следом не удержалась и петля. Охранительница обиженно скривилась, обнажая нутро избы.
— Погодь, хватит, — вмешалась ворожея, остановив разошедшегося молодца, что уже снова занес ногу для удара. Она осторожно отворила качающуюся на единственной петле дверь и отпрянула. Прямо на пороге лежал навзничь Вит. Милава присела, приложилась ухом к груди и еле разобрала прерывистое дыхание.
— Жив, хвала богам!
— Что за напасть такая?! — округлил очи Алесь. — Да что ж тут такое творится, а? Да я этого кузнеца сегодня же своими руками порешу!
— Алесь! — одернула молодца Милава. — Ты мне слово дал. А я не велю тебе к кузнецу ходить и тем паче его убивать. Он не в себе. Ему помочь надобно. А покуда у нас и без того дел невпроворот. — Молодец смолк. Ворожея успела приметить только гуляющие желваки. И пусть! Зато не перечит. Покуда… — Ты лучше Восту положи на траву, и давай-ка Вита хоть на лавку затянем.
