Их называют обезьяньими чашами (cuyas de macaco) -это семенные коробочки, заключающие в себе орехи, которые продаются под тем же названием на Ковент-Гарденском рынке (в Лондоне).
Наверху сосуда находится круглое отверстие, к которому в точности подходит естественная крышечка. Когда орехи созревают, крышечка отстает, тяжелая чаша с грохотом падает, и орехи рассыпаются по земле. Дерево, на котором растут орехи (Lecythisollaria), огромной высоты. Оно находится в близком родстве с бразильским орехом (Bertholletiaexcelsa), семена которого также заключены в больших деревянистых сосудах, но сосуды эти не имеют крышки и падают на землю в целом виде. Поэтому орехи (Lecythis) настолько дороже бразильских. Сапукая встречается, вероятно, не реже, чем Bertholletia, но ее орехи при падении рассыпаются, и их съедают дикие животные, а полые семенные коробочки бразильского ореха в целости и сохранности собираются туземцами.
Больше всего привлекали нас исполинские деревья. Вообще деревья здесь не отличались особенно толстыми стволами; куда более замечательным свойством, нежели толщина, было то, что они достигали большой высоты, одинаковой, кстати, для всех деревьев, не давая ветвей; впрочем, через какую-нибудь восьмую часть мили встречались настоящие гиганты. Одно такое чудовищное дерево монополизирует некоторое пространство вокруг себя, и, за исключением гораздо более мелких особей, ни одному дереву не удается обосноваться в его владении. Цилиндрические стволы больших деревьев имели обыкновенно от 20 до 25 футов в окружности. Фон Марциус упоминает об измеренных в районе Пара деревьях, относящихся к различным видам (Symphoniacoc -cinea, Lecythis sp. и Crataeva tapia); они имели от 50 до 60 футов в обхвате в том месте, где становились цилиндрическими. Высота громадных колоннообразных стволов до нижней ветви была никак не меньше 100 футов над землей. М-р Ливенс, работавший на лесопильне, говорил мне, что там нередко случалось обтесывать для распиловки бревна длиной в 100 футов из пау-д'арку (лучного дерева) и масарандубы. Полная высота этих деревьев, включая крону, достигает, пожалуй, 180-200 футов; там, где стоит одно из них, громадный купол листвы возвышается над прочими лесными деревьями, точно купол собора над зданиями города.
Весьма замечательно то обстоятельство, что вокруг нижней части стволов этих деревьев вырастают выступы вроде подпор. Промежутки между подпорами, представляющими собой обычно тонкие деревянные стенки, образуют просторные помещения, которые можно сравнить со стойлами в конюшне; иные из них достаточно вместительны для полудюжины человек. Назначение этих образований очевидно с первого взгляда: они играют такую же роль, как сложенные из кирпича контрфорсы, поддерживающие высокую стену. Подпоры не составляют особенности какого-либо одного вида, но характерны для большей части крупных лесных деревьев.
