Вряд ли нужно отмечать, что каждый вид муравьев состоит аз трех групп особей, или, как говорят некоторые, из трех полов, а именно, самцов, самок и рабочих; последние представляют собой неразвившихся самок. У самцов и самок, достигающих зрелости, развиваются крылья, и только они одни продолжают род, улетая перед размножением из гнезда, в котором выросли. Это крылатое состояние настоящих самцов и самок и привычка летать перед спариванием — очень важные обстоятельства в жизни муравьев, ибо таким образом они получают возможность скрещиваться с членами отдаленных колоний, которые роятся в то же время, и тем самым повышать жизненные силы расы — фактор, существенный для процветания любого вида. У многих муравьев, особенно в тропических странах, рабочие в свою очередь состоят из двух групп, строение и функции которых сильно различаются. У одних видов они поразительно несходны между собой и образуют две отчетливо выраженные формы рабочих муравьев, у других между двумя крайними формами существует постепенный переход. Своеобразные различия в строений и образе жизни этих двух трупп составляют интересный, но очень трудный предмет исследования. Одна из самых замечательных особенностей муравья саубы — наличие трех групп рабочих. Мои исследования в этой области далеко не полны, тем не менее я расскажу о своих наблюдениях.
Среди муравьев, срезающих листья, обирающих фаринью и занятых другими работами, всегда видны две группы рабочих (фиг. а и б). Правда, они не отличаются резко по строению, так как встречаются особи переходных ступеней, однако вся работа выполняется особями с маленькой головой (а), а муравьи с непомерно крупной головой — большие рабочие (б) — просто прогуливаются. Я так и не понял, каковы функции этих больших рабочих. Это не солдаты, не защитники трудящейся части сообщества, как военная группа у термитов или белых муравьев, потому что они никогда не сражаются. Вид этот не жалит и не оказывает активного сопротивления при нападении. Однажды мне пришло в голову, что они являются чем-то вроде надсмотрщиков над остальными, но в этой функции нет никакой нужды в обществе, где все работают с точностью и правильностью деталей механизма. В конце концов я пришел к заключению, что у них нет точно определенной функции. Однако они не могут быть совершенно бесполезны для общества, так как содержание группы столь дородных тунеядцев легло бы слишком тяжелым бременем на весь вид. Я полагаю, что они служат в некотором роде пассивным орудием защиты настоящих рабочих. Их непомерно большие, твердые и прочные головы могут приносить пользу при защите от нападений насекомоядных животных. С этой точки зрения они представляют собой нечто вроде «piece de resistanсе» [«главного блюда»], отвлекающего на себя атаки, направленные на основное ядро рабочих.
