С тихим скрипом Тлен склонил голову набок.
– Только десятки?
– Да уж, неприятная деталь. Я полагаю, Матрона столкнулась с серьёзными трудностям на пути наружу, затем – прежде чем освободить своих детей – потратила ещё некоторое время на отдых, чтобы оправиться после такого испытания. Она со своим выводком продолжила раскопки в погребённом городе на северо-западе, но не завершила, словно результаты оказались неудовлетворительными. Затем они, видимо, вовсе ушли отсюда. – Она помолчала, затем добавила: – Быть может, важно, что Матрона была первой душой, скреплявшей Разрыв. Остаётся лишь предположить, что сейчас там находится другая несчастная душа.
Т’лан имасс кивнул.
Всё это время Ток ел, а сейчас уже принялся за вторую чашу бодрящего холодного вина. От попыток разобраться, о чём идёт речь, у него голова пошла кругом – он это обдумает позже.
– Мне нужно идти на север, – сказал он, отрываясь от ломтя зернистого хлеба. – Не сможешь ли, госпожа, снабдить меня необходимыми припасами? Я буду у тебя в долгу… – Он резко замолк, увидев алчную вспышку в её глазах.
– Будь осторожен с тем, что́ предлагаешь, юноша…
– Прошу прощения, но почему ты называешь меня «юношей»? Тебе на вид едва сравнялось двадцать пять.
– Ах, как лестно. Значит, несмотря на то, что Тлен меня опознал – и сказать по правде, его познания немало меня беспокоят, – прозвучавшие имена ничего тебе не сказали.
Ток пожал плечами.
– Об Аномандре Рейке я, разумеется, слышал. Не знал, что он отобрал меч у кого-то другого – и понятия не имею, когда это произошло. Теперь, конечно, понятно, что ты можешь испытывать к нему вражду, ведь Рейк убил твоего отца… как его звали? Драконуса. Малазанская империя разделяет это чувство. Итак, имея общих недругов…
– Мы автоматически становимся союзниками. Разумное предположение. К несчастью, ошибочное. Тем не менее я с радостью дам тебе столько еды и питья, сколько сможешь унести, однако оружия у меня, к сожалению, нет никакого. Взамен я могу однажды попросить тебя об услуге – ничего особенного, разумеется. Что-то мелкое и относительно безболезненное. Это приемлемо?
Ток почувствовал, что теряет аппетит. Он взглянул на Тлена, но мёртвое лицо т’лан имасса оставалось безучастным. Малазанец нахмурился.
– Ты меня застала врасплох, госпожа Зависть.
Она улыбнулась.
А я-то надеялся, что мы сменим простую вежливость на что-то… более интимное. Вот, опять ты, Ток, думаешь не тем мозгом…
Её улыбка стала шире. Ток покраснел и одним глотком осушил чашу.
