Да уж, это круто! — сказала я себе.
На последней, четвертой картине была женщина с крыльями, развевающимися по ветру. Рядом было изображение этой же женщины, парящей в облаках. Надпись говорила: «Дары левитации».
В голове у меня помутнело, пришлось ухватиться за подлокотники кресла. Я не сказала об этом Мэгги-Мэй, но однажды, еще подростком, я как-то с очень большим, о-очень большим трудом обнаружила, что могу делать.
Несмотря на это, ничего в картинке не напоминало мне мой собственный полет. Уж точно у меня не было крыльев.
— Интересно, да? — спросила Мэгги-Мэй, выводя меня из шока.
Я кивнула.
— Какой дар есть у тебя? — спросила она с любопытством.
Я заколебалась. Я не знала эту женщину, но она уже знала обо мне. И она — медиум. Так что я ответила:
— Наверняка, ты уже знаешь.
Она ухмыльнулась.
— Не совсем. Я знаю твоем имя, но не могу прочитать ничего о твоем даре.
— Я уверена, что могу летать. Но это не выглядит так же, как на картинке, — я указала на книгу.
— О Господи, — выдохнула она. — Держу пари, было тяжело открыть дар в себе без помощи мастера.
Я вздохнула.
— Не представляешь себе, как тяжело. Это даже больше акробатика, чем собственно полет. Прыжки из окон, прыжки на высокие здания без разбега, все такое, — сказала я, усмехаясь.
Она обошла стол, уселась рядом и взяла меня за руку, не отводя взгляда. Замерев на мгновение, Мэгги-Мэй пристально посмотрела мне в глаза, и я, не выдержав, отвела взгляд. Медиум закрыла глаза, и я расслабилась. После пары минут молчания она открыла глаза, и они были изумрудно-зелеными. Выглядела Мэгги-Мэй немного встревожено.
— Я думаю, я знаю, кто твой отец.
Я охнула и уставилась на нее. Я знала сейчас, что и мои глаза светятся той же изумрудной зеленью.
— Имя Влад Цепеш тебе что-то говорит?
Я засмеялась, разрушая возникшие между нами чары.
— Серьезно? Монстр из сказок и легенд?
Она отпустила мою руку.
— Милая, он не сказка. Он жив, опасен, и я готова поклясться, что он — твой отец.
Я хотела заговорить — запротестовать — но она оборвала меня.
— И если это правда, можешь не искать свою мать. После встречи с ним никто не выживает.
Я не могла больше этого слушать. Вскочив с места я выбежала прочь.
