Дальше шли в тишине. Сур к разговорам был не расположен, а я не хотела ему мешать. И так моя торчащая в сторону из-за фиксации нога доставляла брату определенные неудобства по «транспортировке сестры».
Эйнарилор не оставался безучастным и усиленно пытался облегчить задачу наемника, придерживая ветви, сообщая заранее о препятствиях и периодически спрашивая, не сильно ли Суртэн устал. Духовный родственник отвечал сухо и не торопился передавать меня в руки элементалю.
Вечер, как и предполагал огневик, застал нас в лесу. Мы вновь свернули к реке, где и решили разбить лагерь.
— Может, лучше подальше от берега переночуем? — нервно оглядываясь, спросила я у мужчин. — Вдруг опять эти ваши фрэнги прилетят?
— Дальше искать подходящую поляну для стоянки нерационально. В лесу темнеет быстро, — спокойно откликнулся огневик и обошел будущее место отдыха по периметру.
— Вчера это вас не смущало.
— Вчера выбора не оставалось, — пожал плечами Эйнарилор и начал рубить лапник. — Не переживай, защита, как и всегда, на месте.
Сур опустил меня на землю и отправился на помощь огневику. Когда Эйнарилор расстелил на лапнике плащ и разжег костер, меня перенесли на еловую лежанку.
— Давай посмотрим, как твоя нога, — сразу предложил элементаль, закончив подбрасывать поленья в огонь.
После чего опустился рядом на корточки, и я с готовностью подняла юбку до колена. Неожиданно сработала защита, заставив меня испуганно вздрогнуть всем телом. В руке Суртэна в мгновение ока оказался кинжал.
В этом лесу вообще можно хоть немного отдохнуть спокойно? То мелкие звери на поляну рвутся, то фрэнги нападают, теперь еще какая-то непонятная тварь лезет!
Эйнарилор, даже не взглянув в сторону леса, равнодушно махнул рукой:
— Не нервничайте, снова мелкий зверь!
— Это он вовремя, как раз к ужину, — хмыкнул духовный родственник и обратился к элементалю: — Выпусти.
Огневик не стал задавать лишних вопросов и замысловато, по спирали, взмахнул рукой, после чего наемник устремился в лес.
Проводив Сура взглядом, Эйнар вернулся к моей ноге. Он провел ладонью от лодыжки до колена, потом обратно, заставив меня вновь почувствовать себя неловко. Мысленно пыталась уговорить себя, что никакого подтекста в его действиях нет, что это просто лечение такое специфическое, но мозг продолжал вырабатывать эндорфин. Тело млело, и я даже губу незаметно прикусила, чтобы не выдать своего своеобразного состояния.
— Заживает очень хорошо, — вынес свой вердикт «доктор», поднял лицо и улыбнулся.
