— О, листья завранца! — радостно воскликнул Сур и ухватил парочку изумрудных кружочков. — Теперь свежее дыхание нам гарантировано.
Брат, не раздумывая, закинул листья в рот и начал разжевывать. Чем избавил меня от необходимости выяснять, что с этим растительным чудом делать.
Выудив три листочка, я последовала примеру духовного родственника. Нёбо и язык мгновенно охватила знакомая прохлада, как от какой-нибудь жевательной резинки «ультрасвежесть» или «дикая мята». При этом натуральный аналог оказался еще и съедобным. По крайней мере, Сур свою порцию проглотил.
— Спасибо, — поблагодарила я огневика и вернула мешочек.
— Ты всегда проявляешь вежливость в ответ на каждую мелочь? — насмешливо поинтересовался Эйнар.
Вопрос удивил. Я откровенно не понимала, что в этом зазорного. Но разбираться в чужих заморочках себе дороже. Поэтому я флегматично пожала плечами и предложила:
— Если не нравится, могу молчать.
— Не зарекайся, — протянул мужчина и выудил из сумки очередной сверток.
Внутри оказались вполне обычные, размером с ладонь сухари из белого хлеба. Элементаль жестом предложил мне взять любой. Схватив ближайший ломоть, я на полном автомате проговорила:
— Спасибо, — и мысленно отвесила себе подзатыльник.
Все-таки бабушка перестаралась, вдалбливая в меня вежливость. А вот огневик довольно улыбнулся, чем окончательно испортил мне настроение. Всегда не любила проигрывать, тем более так глупо.
— Кать, не хочу тебя расстраивать, но взглядом его точно не испепелить, — усмехнулся Суртэн, присоединяясь к завтраку.
— Но попробовать стоило, — отвернувшись к костру, буркнула я в ответ.
Эйнарилор не сдержался и захохотал. Я же постаралась сделать вид, что ничего не происходит, и откусила кусочек сухаря. И забыла о собственной обиде, так как хлеб оказался хрустящим только снаружи. Словно его только что испекли и превратили в тост, поджарив с обеих сторон. Правда, никаких признаков, что «сухарик» был на сковороде или во фритюре, я не заметила.
«Куда ни сунься, везде магия», — мысленно восхитилась я и с удовольствием доела остатки мягкого свежего хлеба.
В желудке сразу же поселилась приятная тяжесть, и даже мысли не возникло просить добавки. Правда, вместо голода пришла жажда. Но и здесь на выручку пришел Эйнарилор. Как по заказу он извлек из сумки пузатую, обтянутую кожей флягу и, сделав большой глоток, протянул мне.
Либо эта сумка — самобранка, либо огневик готовился оказаться в любых экстремальных условиях.
