Поцокав языком, Дениз затащила меня внутрь.
- Я не понимаю и половины из того, что ты говоришь.
Клянусь, наяву сбывался мой самый страшный кошмар. Папа погиб, а мачехе спустя двадцать семь лет приспичило обратить на меня внимание. И тут я окаменела. Меня осенило. Все встало на свои места. Мы не на священной земле. Рейес солгал. Мы в аду!
- Тебе надо отдохнуть наверху, пока мы прибираем, - пришла на помощь сестра.
Наградив Джемму довольной широкой улыбкой, я демонстративно потянулась.
- Тоже верно. Я ужасно устала. Да и Пип сегодня вела себя очень активно. Измотала меня до потери сознания.
Джемма подозрительно сощурилась, а я рассмеялась и побежала наверх, надеясь, что в туалете не занято. Мне повезло. Слава богу за маленькие радости. Я уже мыла руки, как вдруг заметила позади какое-то движение. Резко развернулась и увидела папу. Моего чудесного, прекрасного папу! После переезда в монастырь я изредка его замечала то тут, то там, но он никогда не задерживался надолго и никогда со мной не разговаривал. Мало того, каждый раз нервно оглядывался, словно боялся, что за ним следят.
- Папа! – Я бросилась к нему. Даже эти несколько секунд были нашей самой долгой встречей после его гибели, а вопросов у меня накопилась целая куча. – Пап, ты как? Что происходит? – Впервые я коснулась ладонью холодной щеки, и из груди вырвались рыдания. – Почему ты со мной не разговариваешь?
- Шарлотта, - тихо проговорил он, глядя на меня с таким изумлением, будто впервые видел. – Девочка моя! Я понятия не имел, кто ты такая, как много значишь…
- Чего? Пап…
- Я так тобой горжусь!
Пока я к нему прикасалась, он не мог исчезнуть.
- Останься и поговори со мной, пожалуйста. У меня так много вопросов!
- У тебя? – тихо рассмеялся папа.
А потом его что-то отвлекло. Он глянул на дверь ванной, оторвавшись от моей ладони, и испарился. Я посмотрела на поднятую руку, пытаясь впитать кожей из воздуха холод, оставленный папой, и понять, почему он так внезапно исчез.
Послышался стук в дверь, а за ним и глубокий бархатный голос:
- Чарли?
Даже через закрытую дверь я ощущала извечный жар мужа. А потом посмотрела туда, где только что стоял папа. Неужели он боялся Рейеса?
Я открыла дверь, чувствуя, что начинаю беспокоиться еще сильнее. Зачем папе его бояться?
- Привет, - сказал Рейес, прищурившись. – У тебя все хорошо?
- Что? У меня? Само собой.
Он стиснул зубы так крепко, что на щеках появились мои любимые ямочки.
- Выкладывай.
