— Здесь потрясающе.
Последняя мысль в моей голове — пейзаж.
— Ага, — я притиснулась ближе к нему, двигая задницей, не в силах остановиться, даже когда он шипит сквозь зубы и его член становится твёрже между нами. Что он делает со мной? Как он убивает всякое чувство приличия и самоконтроля?
— Пошли со мной, — он хватает мою руку и тащит на выход, когда толпа людей приходит на этаж, чтобы увидеть наклон. Оператор слишком занят, принимая деньги от новой группы, чтобы заметить, как мы прошли через дверь.
Сигнализация не звучит, но этот аварийный выход ведёт к лестничной клетке.
— Мы не должны…
Он закрывает губами мой рот, и его рука пробирается под юбку ко мне между ног, поглаживает меня через уже мокрые трусики, потом засовывает палец внутрь.
Он глотает мой стон и отодвигается, укусив мою губу.
— Мне необходимо попробовать тебя.
Причины покрываются дымкой, крошечные уколы света проходят сквозь тяжёлые бархатные шторы потребности.
— Мы не должны.
Его колени протискиваются между моих ног, и он толкает меня назад, поэтому я прислоняюсь к стене.
— Ты права. Мы действительно не должны, — горячее дыхание задевает моё бедро, когда он перекидывает другое себе через плечо и отодвигает мои трусики в сторону. — Ты убиваешь меня этим маленьким свитером, и удобной обувью, и набухшей влажной киской. Такое противоречие, — с томительно лёгким прикосновением он гладит мою расщелину. — Но вкус у тебя такой, блядь, прекрасный, Рэйчел, — он кружит языком вокруг моего клитора. — Скажи мне остановиться — я остановлюсь.
Слабый стон срывается с моих губ. Боже, любой может пройти по этой лестнице; оператор должен был заметить, что мы исчезли. Как долго он не придёт и не арестует нас? Нам нужно остановиться. Мне нужно сказать ему остановиться.
Мои бёдра приподнимаются и подгоняют Дилана двигаться быстрее. Мои руки хватают его волосы, и вопреки каждой унции здравого смысла, кричащего во мне, я прижимаюсь сильнее к его языку. Этот сексуальный, ухмыляющийся рот подводит меня ближе и ближе к краю того места, в котором я никогда не была, терзаясь от адреналина и осознания того, что это неправильно, но я не в состоянии остановиться.
Ощущения. Так. Хороши.
Он крутит двумя пальцами напротив моих внутренних стенок, пульсирующих возле той самой точки. Я двигаюсь на повышенной передаче, металл трётся о металл, раскалённый и горячий, ещё горячее, пока всё не сжимается и не разлетается искрами, опаляющими мой разум. Я кончаю с его рукой поверх моего рта, приглушающей звуки, которые я не в состоянии заглушить, и тяжело дышу через нос.
