Я повторяю попытку. Пробую дать что-нибудь такое же реальное.
— Я, должно быть, кажусь избалованным ребёнком. Я имею в виду, что, может быть, такой и являюсь. Я никогда не думала о себе как о жадном ребёнке, никогда не требовала новых машин или чего-то дизайнерского, но в любом случае у меня всегда было всё самое лучшее.
— Я знаю тебя очень короткое время, Рэйчел, но обещаю, ты не сделала ничего из того, что может характеризировать тебя испорченной или ребёнком. Ну, у тебя милые вещички. Предполагаю, у твоих родителей есть деньги. На тебе это не отражается, — он подвинулся, чтобы посмотреть на меня внимательней. — Я вижу ту, кто работает ради того, чего хочет, даже если она не должна. Если у тебя есть столько, на сколько ты намекаешь, думаю, тебе не нужна карьера. Достойно восхищения, что ты всё равно последовала по единственному намеченному пути, — его голос понижается. — Я также держу пари, что виолончель твоё. Со всеми вещами, купленными тебе за деньги, возможно, музыка — единственное, чем ты можешь поистине владеть.
Моё горло пересохло. Откуда он знает меня так хорошо? Этот незнакомец, который знает меня всего несколько часов? Я хочу сказать ему, насколько он проницательный, насколько ловко попал в самую точку, но слова остаются тишиной на кончике моего языка.
Дилан доедает крекер, капая арахисовым маслом на большой палец.
Я использую возможность сменить тему.
— У тебя что-то… на руке…
Он протягивает руку к моему рту, прикладывая большой палец к губам. Его веки тяжелеют, когда я слизываю арахисовое масло, скользя языком вокруг пальца, как недавно делала с его членом.
— Этот рот, — хрипотца в его голосе говорит, что он вспомнил о том же. Он запел что-то — не знаю — о сомнении, что я целовала мою маму «этим ртом».
У меня ощущение, что песня должна наводить на что-то. Мало того, что я упустила намёк, так ещё и слишком отвлекаюсь на чистоту его роскошного тона. Это посылает толчок вниз по моему позвоночнику, загибая мои пальчики так же эффективно, как оргазмы, которые он мне дал.
— У тебя действительно хороший голос.
— Как и у всех в наше время, — он отмахивается от моего комплимента. Кажется, я наконец-то нашла кое-что, заставляющее его чувствовать себя некомфортно.
— Нет, я имею в виду, что очень хороший, — я очарована его внезапной робостью. — Спой мне что-нибудь ещё.
Дилан отыскал другую оливку в банке и бросил её в рот.
— Не могу.
— Почему нет? Стесняешься?
Он проползает по периметру покрывала.
