– Я преподаю в институте. По совместительству работаю переводчицей, – ответила она. – Институт истории и международных отношений. Слышали?
– Так вы там с Филиппом познакомились? – спросила я.
– Да, когда-то и он подавал большие надежды. Увы, судьба обошлась с ним жестоко. А он оказался слишком слаб, чтобы противостоять ее ударам. И вот результат, – без тени сожаления проговорила Ирина.
– Вы о том случае со взяткой? – показала я свою осведомленность.
– Да какой из Филиппа взяточник? Так, недоразумение. Но это недоразумение стоило ему карьеры, – махнула рукой Мальцева.
– Ну да. Потеря работы. Потом развод. Не каждый выдержит, – заметила я.
– Осуждаете? Вероятно, вы из той категории людей, что требуют от супругов верности до конца. В горе и в радости, так? – осведомилась она. – А я вот не такая. Я не захотела губить свою жизнь и жизнь своего сына. Не захотела скатываться в пропасть вместе с мужем. Хотите осуждать – осуждайте! Мне все равно.
Голос ее, противореча произносимым словам, наполнился горечью. «Не похоже, что ей все равно», – подумала я, а вслух сказала:
– И в мыслях не было. Просто хотела выяснить ваше отношение к смерти Филиппа.
– Ну и как? Выяснили? – придав голосу интонацию безучастности, спросила Ирина.
– Выяснила, – просто ответила я.
– Это все, что вы хотели узнать? Или будут еще вопросы? – Она присела на край дивана, стараясь не помять костюм.
– Если вы позволите, – заметила я.
– Спрашивайте, – разрешила Ирина. – Я ведь сама позволила вам приехать, значит, готова к беседе. Правда, не знаю, чем смогу помочь. По телефону вы сказали, что есть вероятность того, что Филипп не накладывал на себя руки. Я правильно поняла?
– Совершенно верно. Вероятность такая имеется, – подтвердила я.
– Тогда что же произошло? Следователь, который вызывал меня повесткой, совершенно однозначно заявил, что Филиппа нашли у него дома. В петле. Или открылись новые обстоятельства? – Она вопросительно подняла брови.
– И это верно. Обстоятельства действительно изменились. Но сейчас речь не об этом. Скажите, вам знаком человек по фамилии Увеков? – спросила я.
– Увеков? Пашка, что ли? А он-то тут при чем? – удивилась Ирина.
– Это ваш родственник? Или родство идет по линии Филиппа? – проигнорировала я ее вопрос.
– Ни первый, ни второй вариант не верны, – улыбнулась она. – Увеков является нашим родственником постольку-поскольку. О таком родстве говорят «седьмая вода на киселе».
– Вот как? Интересно. И все же, можете назвать точную степень родства Павла Увекова по отношению к вашей семье? – весьма заинтригованная, спросила я.
