Да, я признался отцу, что взял из вазы бумажку поиграть и спрятал на шкафчик, который был взрослым по плечо. Отец долго расспрашивал воспитателей, нянечек, и родителей, не видели ли они пару дней назад десяти рублей вокруг раздевалки? Прежде чем мы пошли домой, да и много-кратно по дороге он пытался мне объяснить масштабы случившейся потери:
– Мы потеряли сто штук мороженого или триста пятьдесят твоих любимых конфет.
Я не верил, что мы действительно потеряли конфеты.
Из кухни садика, всегда вкусно пахло, но употреблять в пищу приготовленные в ней омлеты, каши и еще, какую-то жуткую стряпню, – я не мог. Поражали размеры поварих. Правда, повзрослев я понял, что в столовых все повара таких кубических размеров, но, тогда, я был уверен, что они крадут все мои конфеты и пряники, подсовывая молочный суп и вареный лук.
Воспитательница мне разъяснила – «Поварам приходиться очень много раз за день пробовать пищу, пока она готовится, потому они и стали таких размеров. Но, когда я видел, с каким усилием они тащат с работы переполненные сумки, из которых иногда падали пряники, то, переставал верить старшим.
* * *
На День Рождения в шесть лет мы с отцом пошли на дневной сеанс в Цирк. Купили билеты, мало того, что без очереди, но еще и на самый первый ряд. Я уже много раз бывал в Цирке, мне нравилась суматоха в антрактах, обилие мороженного и лимонада, запах животных и море радостного смеха. Только началось представление, как несколько клоунов выбежали на арену, и один из них, пожав мне руку, сказал: «Поздравляю!». Я тогда был уверен, что отец за ранее договорился в кассе о моем поздравлении. Я был счастлив!
* * *
Я умирал. Страшное, безысходное чувство в душе. Я, – мое сознание, это большой кровавый шар, он катится все быстрее и быстрее, потом пропадает, с каждым шаром, я качусь еще быстрее, мне все страшнее и хуже. Объевшись на какой-то праздник пряниками, которые я возил по ковру, вместо машинок, под праздничным столом, я здорово его тогда почистил от грязи. Температура на градуснике больше 42 градусов Цельсия не поднялась, – больше было не куда. Я лежал в зале на диване, под одеялом, которое меня душило и, которое не было сил сбросить, понимая, что умираю и ничего не могу поделать. Я старался не закрывать глаза, чтобы не чувствовать себя катящимся шаром.
Рядом был деревянный стул с таблетками и водой, а напротив, – включенный телевизор. Я любил мультфильмы, играть в солдатиков. Но солдатики быстро ломались, как и все, к чему я прикасался, а мультфильмы показывали только раз в день, для детей и раз в неделю, в ночь для взрослых. Но, толи программа «Здоровье» шла, то ли провидение, – я увидел мультфильм совершенно в тему, мультфильм, который спас меня своей пропагандой и который я никогда больше не видел.
