Его преосвященство ожидал гостя в своем кабинете, обставленном просто, даже аскетично: беленые стены, жесткие деревянные кресла, книжные шкафы, бюро. Массивный стол с письменным прибором в виде Ватиканского собора. Распятие на стене. Тоньо лишь однажды, в далеком детстве, был здесь с отцом – и с тех пор в кабинете ничего не изменилось, за исключением одной детали. Тогда, помнится, над столом его преосвященства не висел портрет покойного короля Фердинанда, украшенный свежими дубовыми листьями.
Странное украшение.
И весьма странно, что его преосвященство держит над столом портрет недруга. Помнится, незадолго до своей кончины Его Величество обещались спустить шкуру со своего Великого Инквизитора и набить из нее чучело, но, похоже, Великий Инквизитор успел раньше. Правда, чучела не набил – королевское тело покоится в фамильном склепе. Наверное.
Вошедшего в кабинет Тоньо встретил пронзительный взгляд темных, изысканной миндалевидной формы, глаз. В глубине их проскальзывали едва заметные искорки, а может быть, это были всего лишь отблески каминного пламени.
– Здравствуй, мой мальчик. – Великий Инквизитор улыбнулся краешками губ и протянул Тоньо руку с кардинальским перстнем. – Рад видеть тебя.
– Отец Кристобаль. – Тоньо опустился перед ним на одно колено и коснулся губами кольца.
Рука Великого Инквизитора потрепала его по волосам. Вполне дружески и по-родственному. Но подняться его преосвященство не предложил, а оставил руку на голове Тоньо. Тяжелую руку.
– Но я совсем не рад поводу, мой мальчик, – продолжил отец Кристобаль. – На тебя поступили доносы. Шесть штук разом. И все, надо сказать, весьма аргументированные и не от последних людей в королевстве. Если то, в чем тебя обвиняют, правда…
Отец Кристобаль замолк, а Тоньо судорожно пытался понять, в чем же его обвиняют, да еще в шести доносах… Шести… Вчера в гостях у Фердинандо было пятеро прихлебателей. Плюс сам Фердинандо. Но в чем они могли его обвинить, кроме нежелания драться на дуэли с собственным братом?
– В чем бы меня ни обвиняли, отец Кристобаль, я не причинил никому вреда и не имел такого намерения, – твердо ответил Тоньо.
Великий Инквизитор тихо засмеялся:
– Неплохо, мой мальчик, неплохо. – Он наконец снял руку с головы Тоньо и жестом велел ему сесть в кресло напротив стола. – Я вижу, ты уже понял, кто подал на тебя жалобу, и догадываешься, что тебе вменяют в вину.
Усевшись в кресло – на самый край, не время было расслабляться и наглеть, – Тоньо покачал головой.
