просто распахнул полы своей курточки — такая же обложка, уже раскрытая, была подвешена на нагрудном кармане его рубашки.
Не успел я удивиться появлению на сцене еще и ФБР, как Санчес заговорил снова:
— Ребята, — твердо сказал он, обращаясь к , - я еще раз хочу вам напомнить, что это — университет, где действуют законы суверенного штата Аризона. Это — моя территория, и только я могу вести здесь расследование любого правонарушения, нравится вам это или нет. Вы прекрасно знаете, что я вам не подчиняюсь.
Мой мозг продолжал фиксировать происходящее. Во-первых, Санчес употребил слово «правонарушение», а не «преступление», имея, наверное, в виду возможность полюбовного соглашения, о которой он говорил мне до прихода двух агентов. Во-вторых, стало яснее, почему он противится вмешательству ФБР. Чья тут юрисдикция, и кто главней — суверенный штат Аризона или федеральное правительство, — мне лично было совершенно наплевать. Но для лейтенанта Санчеса это имело решающее значение. По его мнению, преступник — это я — уже был у него в когтях. Признаюсь ли я в своих прегрешениях, или, наоборот, буду упорствовать, лейтенант Санчес уже может рапортовать университетскому начальству — он, действительно, подчинялся только университету, — что он свою работу успешно выполнил. А если ФБР вырвет меня из его когтей, успех придется разделить с конкурирующей организацией. К тому же, возможность мягко спустить всю историю на тормозах, договорившись со мной, будет упущена, за что Санчеса тоже не похвалят.
— Фрэнк, — примирительно сказал агент , - не кипятись. Ты сам понимаешь, что у нас и без того дел по горло — нам только твоих проблем! Но здесь мы вынуждены вмешаться. Ты, наверное, не знаешь, что твой подопечный, — взглянул на меня, — перевел украденные деньги в «» в Нью-Йорке. А Нью-Йорк пока не находится в штате Аризона, так что это дело уже федерального масштаба. Кроме того, «», как тебе, может быть, известно, был связан с делом Виктора Ливанова.
Все-таки агенты ФБР куда более тренированы для своей работы, чем полицейские. Вряд ли лейтенант Санчес смог бы правильно выговорить трудную русскую фамилию «Ливанов», а вот агент , даром что китаец, произнес его без запинки. И Санчес явно слышал это имя не впервые. Он задумчиво покачал головой и посмотрел на меня с каким-то новым интересом и даже с уважением. Жаль только, что я не мог этого интереса разделить — никогда в жизни не встречал я никакого Виктора Ливанова и даже не
