– Ты ведь знаешь, кто он такой?
Я смотрела на мужчину, но видела только спутанные волосы и провисшие джинсы.
– Нет.
– Если призраки реальны, – снова перебил отца мужчина, – если они духи тех людей, которые покинули свои тела, то почему же не началась грандиозная эпидемия? Ведь миллиарды жизней пришли и покинули нашу планету. Из чего следует, что по ней должны бродить миллиарды призраков.
– Но призраки не занимают физическое пространство, как это делаем мы с вами.
– Неужели? А откуда вы знаете? Вы полагаете, что призраки сидят на диете?
Аудитория отозвалась громким смехом. Теперь, когда в голосе мужчины появилась агрессия, я ожидала, что отец ответит ему тем же.
– Леди и джентльмены, – сказал мой отец, – прежде чем я продолжу, позвольте мне представить вам моего брата Ховарда.
Нельзя сказать, что новость произвела шокирующее впечатление, но люди зашевелились и снова обратили свои взгляды на мужчину из двадцатого ряда. И, хотя мне хотелось рассмотреть его получше, я присела еще ниже, опасаясь, что меня заметят. Последний раз я видела дядю несколько лет назад, когда он подъехал к нашему дому на мотоцикле, заранее не предупредив о своем визите, и прожил у нас неделю. По вечерам он смотрел в гостиной повторные показы «Чертовой службы в госпитале Мэш» и «Странной парочки». Днем лежал на диване. Тикавшие на противоположной стенке часы его нервировали, и он настоял, чтобы мои родители их остановили.
– Чувствую себя так, словно нахожусь внутри бомбы с часовым механизмом, – говорил он, хотя мы все так привыкли к этим звукам, что перестали обращать на них внимание.
Его визит закончился однажды вечером за обеденным столом.
– Свиная пикката, или как вы там ее называете, – заявил мой дядя с полным ртом, – слишком сухая. Вот как бывает, когда повар начинает следовать моде. А я люблю, чтобы все было попроще.
– Ну, если ты предпочитаешь все попроще, – сказал ему отец, не поднимая глаз от тарелки, – садись на свой мотоцикл и подыщи себе дешевую ночлежку, к которой ты привык.
– Брось, приятель, – сказал мой дядя. – Расслабься.
– Я тебе не «приятель». И не надо – не надо – говорить мне, чтобы я расслабился.
Мой отец, по-прежнему не поднимая глаз от тарелки, отрезал кусочек морковки и засунул его в рот. Я думала, что он закончил говорить, но, прожевав и проглотив, оте-ц продолжал, все так же не поднимая глаз:
– Может быть, в прошлом я терпел то, как ты и наши родители обращались со мной. Но не в своем доме. Моей жене пришлось немало потрудиться, чтобы приготовить ужин, и вся семья получает от него удовольствие. Так что заткнись и наслаждайся ужином. Или, как я уже сказал, уходи.
