Около пяти часов утра (23-го октября) часть армии перешла через Нару и направилась в сторону Боровска. Наш 4-й корпус следовал за ней. В течение этого дня враг не появлялся. Казаки отступали, без сомнения, для того, чтобы сообщить своему главнокомандующему, что мы обманули его, покинув Новую Калужскую дорогу, проходящую через Тарутино, и выбрали Старую, через Боровск.
Враг, проинформированный о нашем маршруте, сразу же ушел из своего укрепленного лагеря в Леташово. Тем не менее, мы не знали, пойдет он на Боровск, или Малоярославец. Наполеон занял первый, расположенный на холмах, между которыми течет глубокая и труднопреодолимая река Протва.
Вице-король, расположившийся в полулье от Боровска, в маленькой деревне по правую сторону от дороги, приказал дивизии Дельзона идти на Малоярославец и захватить его до прихода русских. Город не был защищен, генерал без боя вошел в него, оставил гарнизон, состоящий из двух батальонов, а с оставшейся частью войск расположился на равнине. Мы, конечно, думали, что эта позиция теперь в безопасности, но на рассвете 24-го октября, услышали звуки мощной канонады. Понимая, что произошло, принц вскочил на коня и в сопровождении своей свиты поскакал к Малоярославцу. По мере приближения к городу, шум усиливался, мы слышали и ружейную пальбу с обеих сторон, а потом ясно увидели русских, которые наступали по Новой Калужской дороге с целью выбить нас с этой позиции.
Потом к нам подъехал генерал Дельзон и, обратился к принцу:
– Когда вчера вечером, я захватил этот город, никто не оказывал мне сопротивления, но сегодня, примерно в четыре часа утра, я подвергся атаке крупного пехотного соединения. Оба батальона тотчас взяли оружие, но не выдержав атаки превосходящих сил врага, были вынуждены спуститься с холмов и покинуть Малоярославец.
Принц, понимая, что ситуацию надо немедленно исправить, отдал приказ Дельзону атаковать всей дивизией. Завязалось упорное сражение, однако русские получили подкрепление и наши солдаты отступили. Генерал Дельзон, подумав, что они намерены сбежать, бросился в самую гущу боя, чтобы воодушевить их. Но в тот момент, когда он упорно защищал городскую заставу, русские стрелки, укрывавшиеся за кладбищенской стеной, открыли по нему огонь, и одна из пуль, попав ему в лоб, сразила его наповал. Когда принц узнал об этом печальном событии, он был очень расстроен смертью этого достойного уважения генерала и, выразив должное по этому случаю соболезнование, тотчас заменил его генералом Гильемино. В качестве подкрепления он также послал 14-ю дивизию. Наши солдаты возобновили наступление, но несколько свежих колонн русских, прибывших из Леташово, опрокинули их. Мы видели, как они быстро спускались с холма и бежали к мосту, чтобы перейти реку Лужу, протекавшую у подножия холма. Вскоре наши храбрецы, ободренные полковником Форестье при поддержке егерей и гренадеров Королевской Гвардии отважно отвоевали потерянную позицию. В то же время, большое количество раненых, покинувших поле боя и трудности при обороне Малоярославца, убедили вице-короля в необходимости отправки свежих войск против неприятеля. Непрерывно получающего подкрепления. Дивизия Пино, которая в течение всей кампании искала любую возможность отличиться, с восторгом повиновалась приказу принца. С примкнутыми штыками они быстро подошли к холму и с радостными криками вновь овладели всеми позициями, откуда противник недавно нас выбил. Эта победа стоила нам очень дорого. Очень много отважных итальянцев погибло из-за их желания похвастаться своей храбростью перед французами. Но ничто нас так не огорчило, как смерть генерала Леви, которому судьба позволила пользоваться его новым званием лишь восемь дней. Так же точно мы были опечалены, увидев окровавленного генерала Пино, который, хотя и страдал от боли, но более страдал из-за смерти брата, упавшего рядом с ним. Все это время пушки противника разрывались от ярости, и их ядра наносили страшный урон резервным королевским легким войскам, и даже штабу Его Высочества. Именно в этот момент заслуженный и мужественный генерал Джиффленга получил пулю в шею и был вынужден покинуть поле боя.
