В то время как 13-я дивизия вела бой у Бородино, 14-я четырнадцатого, перешла Колочу и вошла в ров у главного редута, откуда противник вил страшный и разрушительный огонь. В этот день вице-король помимо своего собственного корпуса получил под свое командование дивизии Жерара и Морана, (1-я и 3-я дивизии 1-го корпуса). В восемь часов, вступившая в бой и занимавшая правый фланг 4-го корпуса дивизия Морана, была яростно атакована в момент подготовки к маршу на редут, и этот маневр предполагался при поддержке дивизии Жерара. Тем не менее, в то время как генерал Моран сдерживал натиск противника, его отдельно стоящий слева 13-полк атаковал редут. Атака удалась, наша артиллерия тотчас заняла высоту и получила то преимущество, каким до того более двух часов владели русские. Те пушки, которые до сих пор наносили нам страшный урон, теперь были направлены на врага, и бой, который, по мнению русских уже подходил к концу, на самом деле только начался. Часть их пушек мы использовали, а остальные отправили в тыл. Князь Кутузов понял, что все кончено. Тем не менее, он решил сделать еще одно усилие и, во имя поддержания своей полувековой военной репутации, он возобновил бой и направил все силы, чтобы отбить захваченные высоты. Триста пушек, установленных на этих высотах, сеяли смерть и хаос в его рядах, его солдаты массово гибли у подножия этих редутов, которые были построены их руками, и которые они считали оплотом Москвы, их древнего и священного города.
13-му полку, атакованному со всех сторон не удалось сохранить редут, поскольку он не получил поддержки 3-й дивизии, ведь та только-только получила приказ вступить в бой. Таким образом, этот храбрый полк, возглавляемый генералом Бонами, вынужден был уступить превосходящей силе противника и отойти. А дивизия генерала Жерара продолжала удерживать высоту, несмотря на мощные атаки русских.
Враг, вдохновленный таким успехом, подтянул резерв, надеясь нанести решающий удар – частично он состоял из императорской Гвардии. Собрав все силы, он напал на наш центр, на который сейчас опирался наш правый фланг. Был момент, когда мы боялись, что в этом месте наша линия будет прорвана, и мы потеряем захваченный накануне редут. Но генерал Фриан, выставив 24 пушки, остановил их атаки – он два часа картечным огнем косил ряды неприятеля, а тот не мог идти вперед, но и не желал отступать. Пока они оставались в состоянии такой неопределенности, мы воспользовались ею, чтобы вырвать у них победу, которую, как они считали уже у них в руках.
