Вся наша армия, в полной парадной форме, была построена на обширной равнине, недалеко от лагеря. Это было прекрасное зрелище. И, прежде всего, благодаря воспоминаниям о блестящей победе под Витебском, за которую наш корпус был награжден, и щедрости полководца, вручавшего нам эти награды.
До сих пор все были уверены, что Наполеон, желая лишь восстановить Польское королевство, собирался прекратить свои завоевания после захвата Витебска и Смоленска, которые в силу их расположения, полностью контролировали небольшую территорию между Днепром и Двиной. Каждый думал, что в этих городах мы проведем зиму. И, если амбиции нашего предводителя позволят ему закончить кампанию взятием Риги, укреплением и восстановлением Витебска и Смоленска, а кроме того, устройством полностью завоеванной Польши, он бы, несомненно, следующей весной заставил русских подписать мир на его условиях, или подверг бы себя риску быть уничтоженным русскими войсками, присланными из Москвы и Петербурга. Но проигнорировав такой разумный план, ослепленный Наполеон, находясь в шести сотнях лье от Франции, без свежих лошадей, без провизии, складов и госпиталей, решил идти на Москву. Последним доказательством его неосмотрительности явилось то, что он оставил в тылу русскую армию, расквартированную в Молдавии. Она в любой момент была готова к походу против нас, ведь русские уже заключили мирный договор с турками.
Этой армией командовал адмирал Чичагов, и он постоянно посылал подкрепления армии на Волыни, которая противостояла корпусу князя Шварценберга. Наполеон льстил себя мыслью, что австрийцы, повинуясь его приказу, разгромят корпуса Тормасова, Эртеля и Эссена так же успешно, как мы разбили Барклая-де-Толли, а это значит, что наши союзники, опустошив Украину и захватив Киев и Калугу, могут присоединиться к нам у Москвы. Но русские генералы сорвали этот великий план. Побеждая и проигрывая, шаг за шагом, постепенно, стараясь удержать каждую позицию, используя преимущества партизанской войны, постоянно возвращаясь на только что оставленные земли. Именно поэтому до сих пор крепость Бобруйска продолжала держаться, а австрийцы никогда не видели берегов Днепра.
Покинув Смоленск (23-го августа), мы направились во Владимирово,[78] деревне, расположенной на главной дороге. Справа, на холме, окруженном болотами, находится усадьба, построенная из дерева. На этом холме, отойдя на 5 лье от Смоленска, мы и остановились. Именно там принц принял решение идти на Духовщину, а оттуда отступить на Дорогобуж, где квартировал центр Великой Армии, но генерал Груши, который со своей конницей шел перед нами, сообщил, что в 20-ти лье он был атакован и разгромил врага. Вице-король (24-го августа), понимая, что теперь он не может идти дальше, начал искать другой путь, который вывел бы его прямо на дорогу в Дорогобуж. И ему удалось реализовать этот маневр, следуя по отличной дороге, проложенной самими отступающими русскими.
