Этот корпус был образцом мужества и дисциплины и выглядел блестяще, но в этой незабываемой кампании из-за недостатка слуг он пострадал больше чем другие корпуса. Гвардейцы этого корпуса не умели подковывать лошадей, чинить свою одежду или обувь, и когда прислуги и армейских мастеров не стало, вот тогда им пришел конец. Лошадей они потеряли, а в тяжелых кавалерийских сапогах они не могли идти в том же темпе, что и пехотинцы. А смешавшись с отставшими, они теряли возможность получить паек или место для ночевки. Так и получилось, что детей знатных родителей, которым, казалось, было предначертано прожить долгую и счастливую жизнь, погибло гораздо больше, чем обычных солдат. Их образование и воспитание не позволяли им выполнять грязную и унизительную, как им казалось, работу, благодаря которой многие другие сумели выжить и продолжать влачить свое жалкое существование. Мы видели их, закутанных в рваные плащи, иные ехали на маленьких русских лошадях, и если кто из них от слабости терял сознание и падал, снова уже не вставал. Из трехсот пятидесяти в живых осталось лишь пятеро. Небольшим утешением может послужить тот факт, что они заслужили уважение принца Евгения и никогда не жаловались на трудности, испытываемые ими в течение этой фатальной кампании.
14-е ноября. Император, прибывший в Смоленск до нас, каждый день получал ужасные новости от каждого нашего корпуса. Но больше всего на него повлияло сообщение о поражении генералов Барагэ д'Илье и Ожеро в стычке с графом Орловым-Денисовым, угрожавшим перекрыть нам путь между Смоленском и Красным. Не зная как исправить это положение, в тот же день, впервые Наполеон собрал большой совет, на котором присутствовали все генералы и маршалы. Как только совет закончился, он приказал сжечь часть своих экипажей, и тотчас отбыл в своей карете, сопровождаемый своими егерями и польскими уланами. Перед окончанием совета мы узнали, что завтра нам следовало идти вместе с 1-м корпусом, а 3-му было приказано взорвать городские укрепления и оставаться в арьергарде. Принц Евгений надолго уединился с начальником своего штаба, и мы с волнением ждали результата этого совещания.
15-е ноября. Мы получили приказ продолжать марш, но вышли мы поздно, поскольку процесс распределения содержимого складов шел очень медленно. Русские женщины, чьи страдания только добавляли нам лишних огорчений, были оставлены в Смоленске. Ужасная ситуация, ведь эти люди знали, что город будет окончательно разграблен, дома сожжены, а церкви взорваны. Однако. Скоро стало известно, что неожиданно появился атаман Платов и не позволил нашему арьергарду выполнить этот бесчеловечный приказ.
