Виктор хотел было ответить, но вовремя одернул себя и заявил:
— А об этом я вам расскажу, когда вы выпустите меня из этой гребаной клетки.
Улыбчивый палач загнал брови на лоб, явно удивился и проговорил:
— Я еще не поверил в вашу искренность, Виктор Николаевич. Да и не поведали вы мне толком ничего. Вот когда расскажете, тогда…
Договорить этот садист не успел. Внезапно потух электрический фонарь на столике. Из соседней пещеры донеслись приглушенные вопли. Потом что-то просвистело в кромешной темноте, прозвучали глухой удар и протяжный стон. На камни упало и лязгнуло что-то металлическое.
В лицо Виктору ударил луч ручного фонарика и сразу же ослепил его.
— Это тебя, что ли, спасать-то надо? — Свешников остановился у клетки, посветил фонариком. Он тут же сморщился, проявил нечто вроде чисто человеческой жалости и заявил: — Настоящие изверги! Надо же было до такого состояния человека довести!
Батяня заглянул в пещеру, подошел, мельком посмотрел на субъекта, лежавшего без сознания после удара капитана, и спросил у человека, сидящего в клетке:
— Лымарев Виктор Николаевич? Программист?
— Да, это я. — Голос арестанта оказался таким слабым, словно его неделю голодом морили.
Состояние пленника было плачевным, Лавров это прекрасно понимал. Судя по всему, бедолагу долгое время держали в этой клетке. Стало быть, передвигаться нормально он не сможет несколько суток. Но ничего, это дело поправимое. Свежий воздух и здоровый сон в нормальном положении быстренько вернут его в прежнюю физическую форму.
Майор осмотрел замок, приставил к нему дуло автомата и на всякий случай предупредил арестанта:
— Отодвинься и глаза прикрой. Сейчас вылетит весьма своенравная птичка.
Пленник кое-как пошевелился, прикрыл лицо руками. Батяне видно было, что он совсем затек.
Звонко лязгнул металл. Пуля разворотила замок, вдобавок повредила еще и петли. Лавров подергал их, потом попросту сбил прикладом.
При помощи капитана он выволок программиста из клетки, заметил его попытки выпрямиться и предупредил:
— Не дергайся, Виктор Николаевич. Хрящи порвешь. Потом вытянешься как следует, а пока так полежи.
Свешников указал на тело, лежавшее совершенно неподвижно, и спросил командира:
— А с этим что делать? Вроде на других не похож, одет куда приличнее. Скорее всего это дознаватель.
— Пристрелить бы его, да, может, чего расскажет интересного? — Батяня перевернул помянутого субъекта на спину, увидел, что все его лицо в крови, укоризненно глянул на капитана и осведомился: — Ты чем его так шарахнул, Антон? Прикладом?
