— По дороге до этого логова ни в какие контакты с людьми нам вступать нельзя. Местное население может запросто нас выдать, — заявил Батяня. — Мне очень не хотелось бы ввязываться в драку сразу с десятком поисковых полицейских отрядов. Первые две группы стрелялись с ними и в обоих случаях потерпели неудачу. А там небось не слабее нас парни были. В любой спецназ только конкретных мужиков берут, железных и выносливых. — Майор посмотрел на Андронову, но поправляться не стал и продолжил: — Так что двигаемся быстро и бесшумно. За пять дней должны дойти. Программист-то, может, парень и крепкий, но под химией наверняка спасует и все выложит.
Никифоров раскрыл ноутбук, начал что-то копировать с диска и заметил:
— Если уже не выложил.
— Будем исходить из того, что он все еще держится. — Батяня строго глянул на Никифорова. — Приказ вполне ясен: пойти и освободить, а выдаст или нет, это дело десятое. Может, он пакость какую-нибудь похитителям сочинит, после которой им нашего спутника как своих ушей не видать. Ладно, не об этом речь. Нас должна интересовать не та информация, которая хранится у него в голове, а он сам. Желательно, повторюсь, вытащить этого гения в живом виде. Второй попытки у нас не будет. Американцы сразу же перебросят бедолагу куда-нибудь в другое место. Ищи его потом по всей стране.
Андронова отодвинула от себя фотографии, посмотрела на старшего группы и спросила:
— А что потом, Андрей?
— Потом? — Лавров и сам не знал, что будет после освобождения программиста, поэтому легонько пожал плечами и ответил: — Потом будем думать, как дотащить этого программиста до родной земли. В тот же Эквадор можно уйти. В Колумбию. В Бразилию. — Он усмехнулся и решил обнадежить личный состав: — Или через Мексику в Америку, потом через Канаду на Аляску. Встанем на берегу Берингова пролива, и ты, Наталья Максимовна, начнешь махать белым кружевным платочком нашим пограничникам. Они обязательно увидят тебя за сорок километров и пришлют подводную лодку.
Кузнецов достал сигареты, повертел пачку в руках и предложил:
— Может, покурим пойдем, мужики? Когда еще свободно, не таясь, подымить доведется? Считай, после высадки до самой Аляски — ни-ни!
Вечерний океан раскрасился диковинными оранжевыми цветами. Он словно был залит пламенем. Идеально ровная поверхность воды как зеркало отражала в себе заходящее солнце, которое в этих широтах выглядело совсем другим, не таким, как в России.
Вечернее небо тоже, казалось бы, должно было захватывать, очаровывать гостей. Но нет. Его темно-синий, какой-то остывающий цвет на воде казался просто черным, отчего глубина за бортом отдавала чем-то таинственным, мрачным и чужим, что ли. Пять силуэтов десантников еле различались на краю огромной тени сухогруза.
