— Вы хорошо смотритесь!
Скайуокер смотрел на два маленьких свёртка у себя на руках, пытаясь понять, хочет ли он поскорей положить их в коляску или готов держать вечно.
— Как ты их различаешь? — спросил он, когда осознал, что не смог бы отличить Люка от Леи, если бы не Падме.
— Не знаю, — честно ответила она, — просто понимаю и все. Я думаю, ты тоже скоро научишься.
— Надеюсь.
Вопреки всем опасениям молодых родителей, полет прошёл гладко: малыши почти всю дорогу спали, просыпаясь только когда проголодаются.
Прибытие на планету-город состоялось глубокой ночью. Энакин помог распаковать вещи, поел и, не дожидаясь рассвета, улетел в здание Сената.
«Началось» — с глубоким вздохом подумала Падме, провожая мужа взглядом.
Отдых закончился.
* * *
Капитан Тайфо был удивлён, когда бесстрашный сенатор решила пересмотреть систему безопасности своих покоев, а ещё очень озадачен двумя младенцами, безопасности которых уделялось особое внимание.
— Капитан, я не хочу, чтобы охрана мелькала перед глазами, — начала с требований сенатор. — Внешне всё должно оставаться по-прежнему. И самое главное, нужно, чтобы только у меня был доступ ко всей системе безопасности. Вы сами понимаете, времена сейчас смутные, так что это не вопрос недоверия к вам, а вопрос жестокости и изощрённости окружающего мира.
— Я понимаю, госпожа.
* * *
Последние две недели отпуска Амидала посвятила обеспечению безопасности и удобства своих детей.
Как она и предполагала, супруг возвращался только после заката, а улетал ещё до рассвета: за полторы недели «отпуска» она успела привыкнуть к тому, что он постоянно рядом, и теперь его постоянное отсутствие вызывало беспокойство.
Исчезнувшая на время холодная, страшная Тень снова появилась в нём, пугая ночью, когда она встречала мужа на веранде. Больше не было никаких рассказов, глухая стена встала между ними, исчезая только рядом с колыбелью двойняшек.
Падме ни о чём не спрашивала, боясь ступить на опасную дорожку: воспоминания о видении, ничуть не потускневшие со временем, заставляли вздрагивать снова и снова, и она старалась больше рассказывать о детях, и о том, чем сама занималась днём, не давая повода для подозрений и недоверия.
Постоянный страх сделать что-то не так, спровоцировать мужа, или узнать о его страшных деяниях сводил её с ума – Падме была рада, когда отпуск закончился, и она смогла вернуться к политике.
Рабочий кабинет встретил её заваленным кучей документов столом: переговоры с королевой Апалайной, выработка рабочего графика, распределение обязанностей с шестью представителями системы Чоммел, вопросы Делегации 2000, вопросы сената – всё это вывело её из замкнутости на детях, муже и постоянном беспричинном беспокойстве за них, возвращая к реальности и здравомыслию.
