— Рождество крестителя Иоанна.
Я обернулась, меня нагонял Веник.
— Что?
— Праздник у них сегодня, — пояснил сосед, замедляя шаг, — торжественное богослужение, плюс экскурсионные группы. А деревенские, — мужчина махнул рукой, — торговлю устроили.
Вдоль дороги на импровизированных прилавках в основной массе на старых ящиках люди торговали всякой всячиной: молоко и творог, мед и овощи, мясо и рыба, даже холодильник с мороженым и напитками стоял, правда, ближе к монастырским стенам, туда и была самая большая очередь, святыни святынями, а пить хотелось всем.
— Старик сказал, где его амулеты? — Веник остановился.
— Примерно где-то здесь. — Я развела руками.
— Жаль. — Судя по голосу падальщика, ему было плевать и удовольствия от поручения он не испытывал, скорее, отбывал повинность. Интересно, за что? — Что ищем?
Я достала из сумки цветные фотографии. Семеныч оказался не только не чужд техническому прогрессу, но на редкость предусмотрительным. Три крупных снимка. Темный бархат фона. Три предмета: кулон, гребень и кольцо. Три артефакта.
«Медальон матери» — это обобщающее название, раскрывающее назначение предмета, а не его форму. Им может быть предмет, по сути своей медальоном не являющийся, — любая вещь, годная к постоянной носке на теле и длительному контакту с кожей, будь то украшение, заколка, очки, сгодились бы и часы, если бы между магией и механизмом не было своих особых отношений, а вот сломанные годятся, наверное.
Капля кулона с голубым камнем в центре и изящными завитушками, выполненными из красноватого золота низкой пробы, даже на фото выглядела древней. Матовый костяной гребень с симметричными желобами узора по краю и россыпью прозрачных мелких камушков был поновее, это тысячелетие, по крайней мере. Золотое массивное кольцо с дымчато-коричневым камнем напоминало гербовый перстень какого-нибудь рыцаря, до того было толстым, массивным и грубоватым.
От каждой вещи веяло стариной. Камни — обычные самоцветы, не стекляшки, но и не драгоценные. Думаю, каждую из этих вещей можно сбыть коллекционеру за неплохие деньги. Колдовская же составляющая превращала коллекционные вещи в артефакты, разом поднимая их стоимость раза в три.
— Кулон и гребень здесь, — я протянула соседу фотографии, — кольцо пока не настроено и не активировано.
— Ты там, — он кивнул на ворота, — я здесь. Встречаемся через час. Если что… — Веник достал сотовый, нажал пару кнопок.
Из сумки тут же полилась Ti Amo итальянских Ricchi Е Poveri. Музыкального романа с современными исполнителями у меня пока не случилось, я предпочитала песни моей прежней жизни. Я сбросила вызов, тут же сохранив в памяти, спрашивать, откуда у гробокопателя номер, который я ему никогда не давала, пустая трата времени.
