Надеюсь, осмотр закончен, была у меня еще одна «особая примета», чтобы увидеть, придется снять штаны…
— Что вы тут устроили? — к нам, громко цокая каблуками, спешила продавщица, или администратор торгового зала, как они там теперь называются. — Кто за это платить будет? А убирать? — Девушка в фирменной бордовой юбке и белой кофте с эмблемой магазина сурово осматривала беспорядок.
— А-а-а… — не зная, что сказать, я лишь могла выдавать непонятные звуки, мысли метались, как сумасшедшие, и последнее, о чем я думала, это разбросанный товар.
— Сейчас. — Маринка развернулась, не отпуская моей руки, правильно, я бы смылась при любом удобном случае. — Прям разбежались! По закону, ваш товар должен быть устойчиво выставлен, а это… — Она качнула ближайший стеллаж, на пол тут же посыпались какие-то то ли подставки под ложки, то ли держатели для салфеток, то ли и то, и другое, хорошо, хоть пластиковые. — Расстояние между стеллажами — 4 метра, а у вас сколько? Моя подруга вообще поранилась. Развели бардак, а мы еще и виноваты. Вот подадим на вас в суд и посмотрим, кто кому и что оплачивать будет!
В другой ситуации я бы посмеялась. Маринка всегда была такой предприимчивой, что ли, то есть не для любителей на чужом горбу в рай въехать. Говорят, с возрастом некоторые черты усиливаются.
— Я сейчас охрану позову… Женя! — Голос у девушки предательски задрожал, а когда на крик никто так и не появился, той ничего не оставалось, как кинуться куда-то в боковой проход, угрожающе бормоча, неизвестно кому теперь больше достанется, нам или неведомому Жене.
— Ты до сих пор в розыске.
Святые! Я вздрогнула, Маринкин взгляд стал слишком пристальным, колючим. Ничего хорошего мне это не сулило, и пусть минуту назад она меня защищала, сейчас передо мной была та же решительная и себялюбивая женщина, что и тридцать лет назад.
— Вряд ли, — я не стала больше притворяться, — через семь лет пропавших без вести объявляют погибшими. — Я повернулась к старой подруге: — Тебя поднимут на смех, в лучшем случае. В худшем — окажешься в сумасшедшем доме.
Я постаралась восстановить душевное равновесие. Времена, когда я тушевалась перед ее напором и соглашалась на любые, даже самые глупые поступки, давно миновали. Я надеюсь. Да и документы мне Семеныч выправил настоящие, не подкопаешься.
Легкая тень сомнения на ее лице. Легкая.
— Кто-то же должен тебя искать? Не все же умерли… Леша? Даша? — Она стала наугад перебирать имена родных.
