– Да нет, конечно. Не настоящая шкура, – поспешно исправилась она. – И совершенно белая кушетка, знаешь, такая с одним подлокотником и полкой, где будет стоять большая настольная лампа.
– А в чем же суть такой радикальной модернизации спальни? – спросил Дэниел.
– Мне просто хочется видоизменить ее, – ответила Трикси, и ей послышались оправдательные нотки в собственном голосе.
– Это звучит так, будто ты полна решимости вычеркнуть из памяти свое прошлое. Стереть его как ластиком. Все его следы.
– Да нет. Никакой трагедии. Пусть спальня будет немного более современной, оформленной с большим вкусом. Пусть будет видно, что здесь обитает взрослый человек. Я хочу, чтобы она отражала меня такой, какая я есть, реальную.
Дэниел выглядел так, словно вот-вот рассмеется. Но взгляд Трикси пресек это его желание.
Молли и Полин, насытившиеся мороженым, встали из-за стола и проковыляли к дивану. Свернувшись на нем, как два маленьких щенка, они мгновенно уснули.
– Я постараюсь изменить к лучшему их теперешнюю жизнь, – с грустной задумчивостью проговорила Трикси, меняя тему разговора.
– Может быть, сегодня еще не стоит браться за это?
– Они снова не будут спать ночью, а сосед снизу выразит свое недовольство.
– Я слышал, что он собирается съехать в отель.
– В самом деле? О, Дэниел! Ты не должен этого делать!
– Это не проблема.
– Точно?
– Точно.
– Мне, наверное, тоже надо было бы поспать. Я еще никогда так не уставала. И так ослабела со всем этим. Но, конечно, я не смогу этого сделать. Со мной дети. Это будет неправильный поступок.
– Не волнуйся, я присмотрю за ними.
Усталость все-таки доконала Трикси. Измученная как физически, так и напряжением, связанным с необходимостью постоянно сдерживать себя, чтобы не болтать всякую ерунду, которая приходила ей в голову, Трикси ощутила, что глаза наполняются слезами. Она порывисто смахнула их здоровой рукой, но слезы все текли и текли.
– В чем дело? – Дэниел подошел к ней, опустился на колени рядом с ее стулом и повторил:
– Эй! Ну, в чем же дело?
– Ты не поверишь, но я действительно хочу покрасить стены моей спальни в темный цвет, – плача, причитала Трикси.
– По-моему, дело вовсе не в этом. Ты плачешь не поэтому, правда?
– У тебя есть близкий человек, женщина?
– Ты что же, льешь слезы из-за этого? – Дэниел был немного ошарашен такой вероятностью.
– Нет, конечно же нет, – поспешно отозвалась Трикси. – Просто меня удивило наличие у тебя второго телефона.
– Этот телефон не имеет отношения к женщине. Вернее, имеет – он предназначен для моей матери.
