— Ловись, рыбка, большая и малая!
Я ношу к речке и выливаю:
— Плыви, рыбка, большая и малая!
Никогда в моём ведёрке такого улова не было. Может, тысяча рыбин в ведёрке. Вырастут — на грузовике не увезёшь!
Оказывается, ворона — хищник! На моих глазах цыплёнка заклевала и унесла...
Рядом люди ходят, шумно в деревне. А ворона разбойничает у всех на виду!
Да ещё мало одного цыплёнка. Опять на берёзе сидит, второго высматривает.
Я кричу, кулаком грожу — хоть бы хны! Камнем швырнул — даже не встрепенулась, будто заранее знала, что мне не добросить!
— Ах ты, — говорю, — такая-сякая! Неужели ничего не боишься?
Приятель Санька улыбается:
— Смотри.
Схватил палку и прицелился в бесстрашную ворону, будто из ружья.
Как ворона шарахнется прочь! Да без оглядки за деревья, за крыши! Перо из хвоста потеряла!
— Можно ещё смешней, — говорит Санька. — Вон чучело на огороде. Дай ему палку, пускай целится!
Так и сделали.
Торчит на огороде вооружённое пугало. Держит страшную палку.
Не знаю, что дальше выйдет, но пока цыплята в безопасности.
Ни одной вороны близко не видать.
Бабушка сеет редиску. Я говорю:
— Эта половина грядки — твоя. А эта — моя! Посмотрим, у кого лучше редиска вырастет.
Бабушка старается, и я стараюсь. Бабушка для каждой семяночки делает пальцем ямку, и я делаю. Бабушка поливает, и я таскаю воду. Не хочу отставать!
И вот мы видим — взошла редиска, завязывается у неё корень узелком. Толстеет узелок: вот с горошину, а вот уже с пуговицу.
— Пора дёргать редиску да кушать, — говорит бабушка, — пока она нежная.
— Свою дёргай. А моя пускай дальше растёт!
Толстеет редиска.
А я поливаю, я пропалываю... Вырастет, думаю, с кулак величиной, тогда все ахнут!
— Пора додёргивать редиску, — говорит бабушка. — Пора доедать, а то перерастёт.
— Свою додёргивай. А моя пускай всех перерастает!
Опустела половина грядки. А на моей половине дремучие редискины заросли. Только почему-то вытянулись над листьями стебли.
Зацвели белыми звёздочками. И корень больше не толстеет...
Выдернул я одну редиску. Ай-яй, корень у неё кривой сделался, шершавый, в трещинах... И жёсткий, как деревяшка!
— Понял теперь? — спрашивает бабушка.
— Понял.
— А чего ты понял?
— Понял я, бабушка, что каждому овощу своё время.
— Нет, ты не всё понял.
— А чего же ещё?
— Не жадничай, внучек, не жадничай!
