Ждите ответа [журнальный вариант] | страница 46

— Книгу-то они прислали? Вот и прочти ее, чтобы знать, на что тратим кровные денежки.

— Книгу я, конечно, пролистал, но, знаете ли, босс, она как-то оказалась мне не по зубам. Широкого образования, видать, не хватает. Во-первых, нас просят подсобить ее напечатать, а во-вторых, уверяют, что этим мы внесем неоценимый вклад в сокровищницу национальной опять же культуры.

— А сами лауреаты даже на этакую малость не могут скинуться?!

— Бог им судья. Зато они намекают более чем прозрачно, что готовы оповестить о нашем патриотизме самую широкую публику.

— А как хотя бы зовут этого национального идеолога?

Левон Абгарович извлек из конверта письмо, заглянул в него:

— Владимир Демидович Сухарев.

— Никогда не слыхал. А ты?

— Гуманитарные науки и вообще философия, увы, всегда были вне моей компетенции. Доверимся лауреатам, отцам нации.

— Сколько они просят?

— Надо дать ровно столько, чтобы сумма произвела впечатление и на самих лауреатов, и на прочих философов с модными в верхних эшелонах власти идеями. Но можно и иначе, если посмотреть на вещи шире и с дальним прицелом, а именно — учредить ежегодную премию не менее чем в пятьдесят тысяч баксов за самую выдающуюся, требующую лишь мощной раскрутки идею помодней и пользующуюся спросом в верхах. Премия банка «Русское наследие». Или еще проще: Премия «Русского наследия». Ты представляешь, Кеша, — от возбуждения Левон Абгарович даже вспотел, — ты только представь себе: «Лауреат „Русского наследия“»!.. Звучит, как финал с колоколами из «Ивана Сусанина»! И вручать ее не у тебя в кабинете, а в нашем графском особняке, как только отреставрируем его. И сделать его штаб-квартирой жюри Премии «Русского наследия», которое мы сколотим из тех же лауреатов. А по фронтону аршинными золотыми буквами: «Благотворительный фонд отечественной — а лучше бы даже „национальной“! — культуры банка „Русское наследие“»! И тогда никакие иваны ивановичи ивановы, никакие инкогнито не посмеют на него позариться. Интеллигенция стеной встанет! Я ведь именно об этом веду речь, а вовсе не о какой-то там премии. Ну как, Кеша?..

Иннокентий Павлович в который уже раз не мог не подивиться мгновенной сметке и рекламной сноровке своего заместителя.

— Для начала пригласи его к нам, — как можно равнодушнее и небрежнее сказал он.

— В банк, сюда?! — возмутился тот. — Национального философа — в низменную бухгалтерскую, по сути, контору?! Ты сошел с ума, Кеша! Ты пригласишь его на обед тет-а-тет в лучший ресторан! Даже я там буду лишний, счетовод ничтожный! А следом — обед на тридцать-сорок кувертов для, один к одному, гигантов отечественной мысли и отцов демократии! Нет, уж это-то будет посильнее, чем «Фауст» Гете: Премия «Русского наследия»!.. Вот это будет всем анекдотам анекдот!