Но чтоб он снами — так-то!..
Донцова. Вчера вернулся в гостиницу после разговора в министерстве — давление так подскочило, что я чуть Земцова не послала на вокзал билет сдавать!..
Гаранина. Земцовыми себя окружил, прихлебателями…
Донцова. Ему для себя ничего не нужно! Разве он это — для себя?! Уж кто-кто, а он такой бессребреник… Один костюм который год носит, на локтях, на коленях залоснился — стыдно на поклоны выходить. Зарплату не получит, пока не напомнишь… Нельзя работать с человеком, если не веришь ему, если не готов с ним в огонь и воду!
Рудакова. Где уж нам, одна ты — будь готов, всегда готов.
Щипалина. Я не верю, я не верю!..
Гаранина. Тем не менее, Женя.
Рудакова. Ну уж вы-то, Нина Владимировна, за себя можете быть спокойны — как тянул вас за собой всю жизнь, так и дальше будет тянуть. Это мы с Женей…
Гаранина. Боюсь, я у него одну только роль и играю — той самой ночной совести. А наутро…
Долгое молчание.
Рудакова. Та-ак… Хорошо, садом-огородом вовремя обзавелась, хоть что-то на плаву держит…
Щипалина. Не поверю, что мы с Верой ему стали в обузу! Нет, не смеет он с нами так!
Рудакова. Размечталась… Песок сыплется — она в Москву захотела! Да теперь тебе одно амплуа осталось — пугалом у меня на участке. Бессрочно, уж я-то тебя на пенсию не спишу. (Донцовой). Москва — твоя инициатива? Так ведь опять небось перемена репертуара, полная неизвестность. Тебе моего с Женькой примера мало? Это в нашей глубинке ты молодух до сих пор играешь, а столицу вокруг пальца не обведешь, там все твои тридцать восемь как на рентгене будут.
Донцова. Если вы надеетесь, что я унижусь и отвечу… (Вышла в коридор, встала у окна.)
В купе опять наступило молчание.
Щипалина. И — все?!.. Все?!..
Рудакова. Что все-то?
Щипалина. Жизнь!
Рудакова. Хватилась…
Проводник (выглянула из своего купе; Донцовой). Если чаю надумали, так титан я еще не раскочегарила.
Донцова. Нет, я так. Душно там. Вы бы кондиционер включили.
Проводник. А его включай, не включай… А если в туалет, так скоро Орел, я его запру.
Донцова. Спасибо. (Ушла в туалет.)
Рудакова (взяла гитару, напевает). «Я ехала домой, я думала о вас, душа была полна…» Да уж такое на душе… Как снег на голову!
Щипалина. Я не верю, не верю ей! Никому не верю!
Рудакова. Двое нас теперь осталось, Женечка, две сиротинушки… Так что — «ребята, давайте жить дружно». Только вот от кошек твоих прямо с души воротит. Может быть, Нина, что-нибудь задушевное спеть на прощание?
